– С… смерть, – отвечал Кощей.
Солнце стояло посреди неба, рассыпало лучи.
Былое. Братья
Иван поднял голову, повёл шеей. Пересел правей, ловя солнце. Оно прыгало с ветки на ветку, а за ним скакала белка. Распушила хвост, глянула чёрным глазом. Иван улыбнулся ей краешком губ, вернулся к книге.
– Ива-ан!
– Иди к нам!
Качнул головой. Солнце пекло макушку, но пока светило оно на луг меж дворцом и лесом, хотя б комарьё не донимало. Вспомнилось, как загадывала матушка загадку: нос долог – голос зво́нок. Вспомнилось – и словно туча набежала на мысли. И на небо набежала, скрыла солнце.
– Хватит уж с книгой сидеть. Иди к нам, – позвал Ратибор. В одной руке держал он деревянного ратника, в другой – соломенного. – Про что хоть читаешь-то?
– Про звёздного пастушка.
– Что ещё за зверь? – в один голос спросили братья.
– Мальчик это, – медленно ответил Иван, ведя пальцем по харатье, – который со звёздами говорить умел. Потерялась однажды звёздочка, укатилась с неба… Всю землю он обошёл, нашёл её и вернул домой.
Ратибор заметил рассеянно:
– Ишь как.
Драгомир усмехнулся, рубанул репей деревянной саблей:
– Всегда ты, Иван, с книгой. Но когда-нибудь, братец, придётся и отложить её, взяться за меч.
Вскинулся Иван. Ратибор младшего брата окоротил взглядом:
– Ты, прежде чем мудростью своей хвастать, сам бы азбуку до конца выучил.
Старшему сказал примирительно:
– Поживём – увидим. А пока, может, и нам, Иван, почитаешь?
Вздохнул Иван, глянул в окно горенки под самой крышей.
– Почитаю, коли влезать не станете.
– Не ста-анем, – протянули братья.
– Ну, слушайте. Жил-был пастушок, ходил на луг овечек пасти. Шерсть у них из кольца в кольцо вилась, играл им пастушок на свирели, овечки слушали да не разбредались. А однажды пришёл волк…
Ратибор сел рядом, Драгомир на траве у лавки устроился. Положил саблю на колени, дотянулся до рябиновой ветки, отломленной ветром.
– Разбежались овцы, да и пастушок испугался. Схоронился под крутым бережком и сидел там, пока волк не убежал. А после всю ночь бродил, овечек ловил. Одну никак поймать не мог: спряталась она в рощице, темно было, ни зги не видать.
Стал Драгомир прилаживать ратникам Ратиборовым крохотные мечи из рябины. Ратибор бересту вынул, принялся доплетать лукошко – к матушкиным именинам готовил. А Иван знай себе читал:
– Тогда попросил пастушок у звёзд: помогите мне, посветите ярче! Звёзды ответили: а ты нам сыграй. Пастушок заиграл, и заслушались и звёзды, и ветер. Глядь – вот и овечка вернулась…
Заслушались и братья сказкой. Бросил Драгомир ветки, позабыл Ратибор лукошко. Летели над дворцом тучи, играл на свирели звёздный пастушок, искал звёзды.
Смеркалось на дворе. Ратибор скинул рубаху – был он плечист, в кости широк, Иван с Драгомиром вдвоём за его спиною укрыться могли, – взял меч.
– Внимательно теперь следите…
Прыснул Драгомир.
– Да что ж ты опять, охальник[75], хохочешь?
– На голове у тебя, Ратя, ворона, видать, гнездо свила… Ты глянь, Иван!
– Лучше б ты поглядел, как меч держать. До сих пор из лука только и можешь. – Сурово глянул Ратибор на младшего брата.
Старшему осторожно напомнил: – И тебе, Иван, поучиться не грех. Не потеха это. В бою и жизнь спасти может.
– Не собираюсь я в бой, – проворчал Иван.
– В бой не собираешься, так хоть батюшку опять не печаль, – хмыкнул Драгомир.
Иван вздохнул, взял меч нехотя, неуклюже махнул. Елисей давно уж от него отступился, когда средний царевич подрос. Но с братьями Иван нет-нет, а поддавался уговорам, брал топор али пику, глядя на ловкого Ратибора.
– Ну-у, Иван, ты будто крестьянин хмельной али медведь со спячки! Я ж тебе показываю: вот так… А затем вот эдак…