В августиновской концепции естественного права прослеживается влияние идей Цицерона и римских стоиков. Согласно данным учениям, в основе бытия человека и государства лежат естественные законы, источником которых является некий божественный разум, управляющий ими. Естественные законы – выражение универсальной справедливости – возникли раньше “писаных” и являются мерилом и критерием справедливости последних. “Писаное” право должно соответствовать естественному (ius naturale). В противном случае, по выражению Цицерона, позитивные законы “заслуживают названия законов не больше, чем решения, с общего согласия принятые разбойниками”. Таким образом, позитивное право, по мнению школы стоиков и Цицерона, – не что иное, как продолжение естественного, развивающее его качественное изменение.

Опираясь на эти учения, Августин Аврелий интерпретирует естественное право в теологическом аспекте. Естественное право в августиновской перцепции тождественно воли конкретного христианского Бога. Критикуя язычество, Августин указывает, что римляне не получили от своих языческих богов каких-либо установок, правил жизни, которые римский народ вынужден был, по его мнению, заимствовать у других народов. Термин lex (закон) употребляется Августином во всех 22 книгах его главного труда “О граде Божьем” и обозначает закон, конструкция которого состоит из закона божественного и государственного. Божественный закон вечен, государственный же ограничен во времени. Божественный закон регулирует отношения людей и государств между собой, его сущностью является божественная воля (Dei voluntas lex est).

Божественный закон у Аврелия в свою очередь делится на первый закон (Ветхий Завет), данный Господом Моисею на горе Синай, и второй закон (Новый Завет), полученный посредством Иисуса Христа и в иерархии божественного закона стоящий выше первого. Государственный закон – это выражение естественного, божественного закона в земном граде. Письменные акты – это механизм закрепления воли христианского Бога, данной им через посредников сначала евреям, а затем и иным народам. Таким образом, Августин, стоит на тех же началах, что и стоики, и Цицерон, определяя позитивное право как продолжение естественного права в земном сообществе людей.

Развивая положение Цицерона о недопустимости противоречия ius naturale человеческим установлениям, Августин пишет, что при отсутствии справедливости государство – это большая разбойничья шайка; а сами разбойничьи шайки есть не что иное, как государства в миниатюре. Но что же подразумевал под справедливостью Августин? Как христианин, он трактовал ее в библейском направлении: справедливость – это неразрывно связанная с божественным законом добродетель в этико-религиозном смысле, праведность. Сущность справедливости по Августину – воздаяние каждому по заслугам, которое может “перечеркиваться” милосердием Бога. Справедливость реализуется в результате божественного правосудия в соответствии с божественными законами во внеземной сфере, в земном существовании человеку не дано постигнуть справедливость божественного суда.

Но может ли государство быть “праведным”? Государство как творение людей может быть справедливым, если оно следует своему предназначению, которое заключается в служении церкви, направлении земного мира к миру небесному, сохранении и поддержании единства образа человеческих мыслей и желаний. В основе бытия государства лежит разумный принцип умеренности, который удерживает его от “величайшего разбоя”, заключающийся в воздержании от нападения на другие государства и народы (за исключением ведения “справедливой войны”, к причинам которой можно отнести отражение агрессии противника) и концентрации сил на обороне страны. В своей философии Августин разграничивает “справедливую войну” от “несправедливой”, закрепляя принцип недопустимости введения захватнических и грабительских войн, который через 1500 лет будет закреплен в трансформированном виде в международных актах.