– Сытно, да скучно: ни морд не набить, не пограбить всласть.

– Ха, – усмехнулся первый, – боюсь дружок, братцы с нас шкуры спустят за такие проделки.

– Чтоб они сдохли!

– Пока работу не выполним, нас отсюда не выпустят, если только в песок. Так что сиди и жди. Они по-любому будут шевелиться до приезда братца, главное первыми подсечь.

Возможно, из их разговора можно было бы узнать больше, если бы не очнувшийся Бас:

– Мои фубы!

– Заткнись, тварь, иначе последних лишишься, жрать будет нечем, – снова раздался глухой звук и приглушённые крики.

Хула застыла, не веря своим ушам. Сейчас она не знала, показаться ли тем, кто сидел у входа в загон, или отступить и оставить врага в неведении, что их планы отчасти стали известны.

Старейшина с мольбой посмотрела на сопровождавшего её Вапла. Без него план не осуществим.

Хватило нескольких мгновений, чтобы по прищуренным, горящим злостью глазам уважаемой старейшины мужчина понял её желание. Повернулся к сопровождавшим их мужчинам и махнул рукой, указывая цель.

Четверо помощников быстро шмыгнули за поворот. Послышались возня, вопли, а потом Хула и её помощница подошли к круглому камню, запирающему вход к мутанту.

***

Следуя за ними, Томка увидела трёх побитых мужчин. Двоих из них, что со свирепыми рожами, крепко связали. Третий с кровавой пеной на подбородке отчаянно на что-то жаловался. Тамара вслушалась в его бормотание, но ничего не разобрала.

Старейшина задавала связанным вопросы. Те отмалчивались, но после пинков Вапла по почкам, начали отвечать.

Диалог вышел коротким. Вскоре охранники, сопровождавшие женщин, убрали подпирающий булыжник, откатили камень и схватили одного из лежащих.

У Томы волосы встали дыбом, когда она увидела, как, раскачав негодяя за руки, за ноги, мужчины швырнули его в загон. Как бросили второго не видела, потому что в полуобморочном состоянии съехала по стене.

Очнулась от пощёчин, которыми Та приводила её в чувство.

Вспомнив, что произошло, подумала, что ошиблась. Но довольное чавканье зверя в тишине убеждало в обратном.

– Тапус улыбается! – повторяли женщины снова и снова, заглядывая в глаза.

– Пусть он вам так улыбнётся! – огрызнулась Томка и сильнее вжалась в стену. И только минуты через две поняла, о чём говорили Хула и её помощница.

"Хрюша сыт и доволен!" – вот как переводилась фраза. Это давало надежду, что сегодня её не сожрут. Приложила руки к груди, где трепыхалось сердце, и вымученно улыбнулась.

Люди не сводили с неё глаз, наблюдая за странной реакцией.

***

– Богам что ли так молится? – тихо поинтересовался Вапл у Та.

– Наверно.

– Я бы тоже молился на её месте, – он почесал щетину, потом поёжился.

Слушая, как дикий зверь с удовольствием ест, все молчали и ждали, когда он насытится. Когда чавканье прекратилось, Хула махнула рукой, и мужчины отошли подальше за поворот, оставив женщин одних. Та села перед Томкой на корточки, протянула длинный прутик, на который был нанизан кусок сладкой лепёшки, предназначавшийся явно не для неё. Обречённо вздохнув, Тамаа взяла его в руки. Хула и Та тоже вздохнули.

***

Хотя бы за то, что её не подталкивали и не бросили связанной, как тех, Тома уже была благодарна. Ступая тихо, не издавая почти никаких звуков, она приближалась к входу. Нестерпимая вонь становилась удушающей.

Мысль, что в такой вонище Тапус учует малюсенький сладкий кусочек, казалась маловероятной, но другие идеи отсутствовали. Через силу сделав ещё шаг, она оказалась на том самом выступе, с которого мутант стащил мужика с дубиной.

– Мамочки! – пищала жалобно Тома, напряжённо вглядываясь в сумрак и надеясь, что набравшийся сил Хрюша не допрыгнет до балкона и не стащит её вниз.