Тэсс откинулась на спинку стула.

«Ох, какую запутанную сеть мы плетем, – подумала она. – Кто же знал, что общественная жизнь в маленьком городке может быть такой ожесточенной?»

– Хорошо, – сказала она, сделав глубокий вдох. – По-вашему, жена Руперта знала, что он спал со всеми подряд?

– Если у нее есть хоть капля ума, то да, знала. Он не слишком осторожничал. Впрочем, раз уж она вышла замуж за этого бонвивана, то ума у нее, наверное, нет совсем.

– Сколько у него было романов?

– Я знаю двух женщин – и сразу предупреждаю, что себя не считала, потому что уже говорила, что это был не роман. Одна из них – Харриет из паба…

Тэсс записала.

– А как ее фамилия?

– Из паба, – повторила Лили. – Просто Харриет из паба. Во всяком случае, так ее все зовут.

Тэсс вздохнула. Выяснить будет несложно.

– Откуда вы об этом знаете?

– Харриет приходила ко мне за приворотным зельем.

– Мне казалось, кодекс ведьм запрещает готовить приворотное зелье, – заметил Джером.

Лили посмотрела на него так, будто он сказал что-то до невозможности глупое, и Тэсс поняла, что так и есть, хотя сам Джером об этом не догадывался.

– Я не ведьма, идиот, и к тому же никакого приворотного зелья не существует. Но у бедной простушки Харриет были такие же опасения. Она тоже думала, что это запрещено нормами морали – заставлять человека влюбиться против его воли.

– Говорят, величайшее достижение дьявола состоит в том, что он убедил людей, будто его не существует, – сказала Тэсс. – А вы заставили окружающих поверить, будто у вас есть нравственные ориентиры.

Лили приняла обиженный вид, но не стала оправдываться.

– Харриет уверяла, что это для «прояснения головы». Не для того, чтобы кто-то влюбился в нее, а чтобы просто осознал, что любит ее. Понимаете, она была уверена, что он в нее уже влюблен. А я, зная, кто этот загадочный мужчина, не смогла удержаться и добавила в фальшивое снадобье кое-что еще, от чего язык выпившего варево на несколько дней приобретал дивный синий оттенок. И разумеется, наш милый Руперт стал выглядеть так, будто отсосал у смурфика. После этого все стало ясно, все те тайные взгляды, которых мы раньше не замечали.

– Значит, зелье подействовало? – спросил Джером. – Прочистило Руперту голову?

Лили ухмыльнулась:

– Голова Руперта находилась так далеко от задницы, что прочистить ее можно было только с помощью клизмы.

– А вторая женщина?

– Хе-хе, – хихикнула Лили. – Хе-хе-хе.

– Ну хорошо, Лили, вы уже завладели вниманием аудитории, продолжайте.

– Второй была Бабетта, – удовлетворенно сказала Лили. – Несносная Забияка Бабетта Рэмзи.

Сара открыла дверь в кабинет Фрэнка и глубоко вдохнула. Она прекрасно понимала, почему остальные члены семьи не заходили сюда с момента гибели ее отца. Дело не в том, что здесь сохранился его запах, хотя так и было, и не в том, что на столе стоял его портрет, а он действительно стоял. Каждый дюйм этой комнаты хранил память о нем, начиная с дивана, на котором он сидел, наблюдая за складом, пока остальные брали перерыв и лакомились пиццей, и заканчивая книжной полкой, где Фрэнк прятал маленькую бутылку виски в тайнике, вырезанном среди страниц «Искусства войны». Отец думал, Сара об этом не знает. Как будто на полке была хоть одна книга, которую бы скучающая девочка не прочла, ожидая, когда он освободится.

Она прошла через комнату к столу, за которым сидела Джулия с фотографией отца в руках.

– Здесь был кабинет Фрэнка? – спросила она, не отрывая взгляда от фото.

– Да, был.

Саре хотелось сказать «и остается», но в подобной сентиментальной чепухе не было никакого смысла. Отца этим не вернешь.