Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить раненое сердце. Я потерял свою Наташу.

– Не нужно тешить себя иллюзиями, Саш, – теплые пальчики коснулись моего плеча. – У нас все равно бы ничего не получилось. Найди себе другую девушку. Уверена, вы будете счастливы.

– Мгм.

Делать тут больше нечего.

Промедление скажется еще большей болью, обидой и разочарованием.

Растерянно кручусь на месте, не соображая в какую сторону двигаться. Ага, выход там. На ходу надеваю футболку. Руки путаются в ткани, я психую, ткань трещит.

Наташа идет следом – слышу по стуку ее каблуков.

И, не дойдя до прихожей, где на коврике у входа стоят мои туфли, резко разворачиваюсь.

НЕ–МО–ГУ!

Уйти вот так не могу!

Одним движением притягиваю Наташку к себе, обхватив одной рукой за талию, второй зарываюсь в ее волосы, обхватываю затылок и накрываю ее губы своими. Она ошеломлена настолько, что не успевает пикнуть. Дернуться ей не позволяю тоже. Напираю своим поцелуем, вынуждая ее открыть рот. Врываюсь внутрь, и крышу рвет от сладости и дурмана.

Тормоза отключились.

Внутренние голоса со своим «Нельзя! Чужое!» заткнулись.

Время остановилось, а весь мир замер там, за пределами этих стен.

Опомнившись, женщина мычит, бьет меня кулаками по плечам, спине, извивается. Не чувствую ни боли, ни вкуса крови на языке от ее укусов, ни ее сопротивления. Пью ее сладость, дышу ее воздухом, сливаюсь с ее языком так яростно, будто это мой последний поцелуй в этой жизни.

Звонкая пощечина в тишине квартиры прозвучала оглушающе и отрезвляюще. Мгновенная кара за несдержанность обрушилась в тот миг, когда легкие уже вовсю раздирало от жара закончившегося кислорода, и нам жизненно необходим был глоток воздуха, чтобы продолжить наше безумие.

В зеленых глазах напротив бушует пламя ненависти. Прерывистое дыхание с шумом вырывается из сладкого ротика, который я только что целовал.

Щека горит, будто ее прижгли раскаленным утюгом.

– Не смей. Больше. Ко мне. Прикасаться!

Совсем не те слова, которые я мечтал услышать.

Кожу на ладони тянет и жжет. Возможно, даже содрала ее о Сашкину щетину, но вместо того, чтобы проверить и, возможно, принять какие–то меры, чтобы обезболить, я, задрав голову на изваяние передо мной, не свожу глаз с его лица.

Его щека наливается кровью. Саданула я здорово. Со всей силы.

Господи, как я вообще допустила эту ситуацию?

Этот поцелуй… Эти мягкие губы… А язык!

Ни в какое сравнение с поцелуем со Славой! У моего жениха язык жесткий и соленый, тыкается раскоординировано и куда попало. После нескольких попыток как–то само собой мы сократили количество французских поцелуев, а теперь ограничиваемся одними чмоками в губы и щеки. Без поцелуев вполне можно жить и любить человека. У него полно других достоинств – ум, красота, сила, харизма. Возраст! Я всегда хотела в мужья мужчину старше себя.

Славе чуть за сорок. Идеально. У нас много общего. Он интересный собеседник.

В моей копилке под названием «будущий муж» много чего еще: деловая хватка, например, достаток, опыт.

Он не был женат, потому что, как и я, искал свою половинку. И нашел меня.

Слава именно такой, каким я себе рисовала в воображении и загадывала на Новый год на протяжении многих лет.

Мы даже живем раздельно, потому что мой жених консервативных взглядов. Гражданский брак не приемлет. Это не мешает ему быть лучшим защитником в городе по бракоразводным делам.

Но Саша…

Он овладел моими губами, ртом насильно, но сделал это так умело, чувственно, страстно, что в какой–то момент я перестала сопротивляться. Мне понравилось! Настолько, что еще несколько секунд, несколько толчков его языком в мой рот, и я бы кончила, если бы этот несносный мальчишка, лучший друг моего брата, не остановился в последний момент.