– Нет ли у вас кого из знакомых, куда ла-Порт мог бы придти за вами.

– Нет, я не хочу никому вверяться.

– Постойте, сказал д’Артаньян; мы у дверей квартиры Атоса. Да, точно.

– Кто это Атос?

– Один из моих друзей.

– Но если он дома и меня увидит?

– Его нет дома; я проведу вас в его комнату и унесу с собою ключ.

– А если он воротится?

– Он не воротится; впрочем ему скажут, что я привел даму, и что эта дама у него.

– Но это может компрометировать меня.

– Что вам за дело! никто вас не будет знать; впрочем мы в таком положении, что можно пренебречь некоторыми приличиями.

– Ну, пойдемте же к вашему другу. Где он живет?

– В улице Феру, за два шага отсюда.

– Идем.

И оба отправились. Как предвидел д’Артаньян, Атоса действительно не было дома; он взял ключ, который ему всегда давали, как домашнему другу, взошел на лестницу и ввел г-жу Бонасиё в маленькую комнату, описанную нами прежде.

– Вы здесь как дома, сказал он; дожидайтесь, заприте дверь изнутри и отоприте только тогда, когда услышите три удара в дверь таким образом, слушайте. И он ударил три раза: два раза скоро один после другого и довольно крепко, а третий раз немного спустя и легче.

– Хорошо, сказала г-жа Бонасиё, – теперь моя очередь дать вам инструкцию.

– Я слушаю.

– Идите к калитке Лувра со стороны улицы Лестницы и спросите Жермена.

– Хорошо. Потом?

– Он спросит вас что вам угодно; тогда вы скажете ему два слова: Тур и Брюссель; после того он исполнит все ваши приказания.

– А что я ему прикажу?

– Позвать ла-Порта, камердинера королевы.

– А когда ла-Порт придет?

– Вы пришлете его ко мне.

– Хорошо; но где и как я вас увижу?

– А вы хотите непременно меня опять видеть?

– Разумеется.

– Хорошо, предоставьте это мне и будьте спокойны.

– Я полагаюсь на ваше слово.

– Вы не ошибетесь.

Д’Артаньян поклонился г-же Бонасиё, бросив ей самый нежный взгляд, какой только мог, и между тем как спускался с лестницы, он слышал как дверь за ним заперли на два поворота. В два прыжка он очутился у Лувра; пробило десять часов, когда он входил в калитку Лувра. Все рассказанные нами происшествия произошли в течение получаса.

Все случилось так, как говорила г-жа Бонасиё. Но условленному паролю, Жермен повиновался; через десять минут пришел ла-Порт; д’Артаньян в двух словах рассказал ему в чем дело и сообщил, где была г-жа Бонасиё. Ла-Порт два раза переспросил в подробности адрес и отправился бегом.

Но сделавши не более десяти шагов, он воротился назад.

– Молодой человек, сказал он д’Артаньяну, – я вам дам совет.

– Какой?

– Может быть вас, будут допрашивать о том, что было теперь сейчас.

– Вы думаете?

– Да. Нет ли у вас друга, у которого часы отстают?

– Ну?

– Идите к нему, чтоб он мог засвидетельствовать, что в половине десятого вы были у него. Юридически это называется алиби (отсутствие, доказанное присутствием в другом месте).

Д’Артаньян нашел совет благоразумным; он со всех ног побежал к де-Тревилю; но не входя в общую залу, он просил позволения пройти в его кабинет. Так как он был одним из частых посетителей дома, то его просьбу исполнили без затруднения и пошли доложить де-Тревилю, что его молодой земляк, имея сообщить ему что-то важное, просит особенной аудиенции. Спустя пять минут, де-Тревиль спрашивал д’Артаньяна, что он может для него сделать и чему обязан его посещением в такое позднее время.

– Извините, сказал д’Артаньян, воспользовавшийся тем временем, когда оставался один, чтобы переставить часы на полчаса назад: – я полагал, что так как еще только 25 минут десятого, то еще не поздно явиться к вам.

– 25 минут десятого! вскричал де-Тревиль, смотря на часы, – это не может быть!