– В твоём возрасте, все уже во втором учатся, – заверила её Катя.

– Амина у нас во всём девочка особенная, не как все, – подмигнула дочери Вера. – Поэтому пойдёт в школу с восьми лет, и будет в классе самая умная.

Видя поддержку матери, Аминка показала Кате язык.

– А я и так самая умная в классе, – сказала Катюша, поглядев на Алёну Демидовну.

– Да, Вы знаете, – с радостью подключилась та. – Она круглая отличница по всем предметам, а ещё рукодельница, талантливая художница, и запевала в хоре. У неё такой изумительный голос! Недавно, её приглашали в Правну, выступать там в Филармонии, я тоже съездила, мне так понравилось!

– Что за Правна? – не понял Иосиф Залманович.

– Большой и красивый город, – заверила его Краева. – Всюду фонтаны, театры, городские сады с искусственными прудами. Ни бензином, ни заводским дымом не пахнет на улицах, а только цветами, свежестью и листвой! Как-нибудь, ещё побываете там.

Хорошо, что Правна не слышала этого. Вот почему, описывая нас, люди в первую очередь говорят о памятниках архитектуры и достижениях зеленстроя? Неужели, всё, что мы собой представляем, в их понимании, это лишь наш внешний вид? Если бы город, или даже посёлок, описывал Правну, он бы упомянул о том, что в ней нет бездомных, как нет и проблемы с трудоустройством, по специальности или без… Сказал бы о том, что там нет преступности, нигде не увидишь окурков, не встретишь девиц на обочине, и карманников в городском транспорте. Нам, как и людям, не в радость, когда о нас судят только по внешности! А чтобы узнать, каков тот или иной город на самом деле, нужно не по театрам и площадям у него гулять, а пройтись по его дворам в каком-нибудь спальном районе.

Мне надоело слушать Алёну, которую ни у кого ещё не получалось, ни дослушать, ни перебить, и я решил пока разыскать Ивана Крепцова через знакомых.

– Борка, ты знаком с Кикиморовкой? – спросил я у города Бора. Это мой хороший приятель с области.

– Конечно, знаком, – сразу ответил он. – Это моя соседка. Она такая кошатница! Мои люди частенько берут у неё котят, а ещё за молоком и сметаной многие приезжают. Но посёлки вроде неё, чересчур близкие к городам и не имеющие собственной инфраструктуры, как правило, не разговаривают.

– А не знаешь ли, где у неё живёт новый диакон, Иван Крепцов?

– Новосёл? – припоминал Борка. – Да, какой-то приезжий парнишка недавно у неё появился. Сам из глубинки. Снял, говорят, комнатку в одном из частных домов, у одного пропойцы, Фёдора.

– Навряд ли, диакон согласился бы на такое соседство, – усомнился я – А не проводишь, взглянуть?

– Можно попробовать, – согласился Борка, припомнив то место в Кикимововке, где поселился новый на селе человек. – Домик Фёдора стоит у междугородней трассы, недалеко от моста через речку Везломку. Эта лачуга всего о двух комнатах, с кухней, из которой в окошко видать задний двор… Он принялся рассказывать, и я сам не заметил, как мысленно перенёсся на задний двор какого-то деревянного домика с несимметричной покатой крышей. Двор был полон стеклянных бутылок, уложенных друг на друга.

– Вот, полюбуйся, – сказал мне Борка. – Это у хозяина технология такая, кикиморовская.

– А в чём она заключается? – не понял я.

– В том, чтобы целыми днями пить пиво и водку, а бутылки из-под них не выбрасывать, копить на особый фундамент, как по телевизору, – объяснил мне Борка. – Фёдор, тот всё лежит, грезит, как он из этих бутылок на огороде фундамент сделает, не понятно под что. Только пока ни чертежа, ни котлована, ни расчётов каких-либо он даже не начинал. У него одна на сегодня задача: бутылки освобождать. И в этом ему охотно сосед помогает.