Не. Намного. Младше.

– Она крутая. И очень смелая. Его зовут Блю.

Уилл изменил положение на сиденье и оперся рукой на колено, чтобы застегнуть манжету на запястье.

– Блю? В смысле Синяя? Как цвет?

– Как цвет. – Ее образ появился у меня в голове, и я улыбнулся. – У нее еще и синие волосы.

– Хм. Интересно. Она из этих арт-фриков?

– А почему они фрики?

Уилл фыркнул.

– А разве они все не фрики? То есть я хочу сказать, что нужно быть в некоторой степени странным, чтобы рисовать то дерьмо, которое рисуют они.

Я почувствовал себя оскорбленным.

– У Бакстера диплом искусствоведа. Он фотограф.

– Бакстер из Боландов. В этом вся разница.

Если я что-то и ненавидел в Уилле, так это его претенциозность. Если человек не работал в финансовой сфере или в бизнесе, или в чем-то, что, черт побери, изучал Уилл, то они автоматически оказывались ниже его. Он ставил меня ниже всех братьев, пусть и молча, ничего не комментируя вслух.

– В чем разница? – Мне на самом деле хотелось это знать.

– У него не цветные волосы, как у твоей Блю.

«Моей Блю».

Почему он так сказал? Почему мне это понравилось?

Мне немного захотелось ее защитить.

– Ей они идут.

Уилл снисходительно засмеялся и повернул направо, к стоянке студенческого городка.

– Наверное, да. – Он отпер дверцу машины. – Может, следующей ты встретишь Красную или Оранжевую. Попробуй все цвета радуги до окончания четвертого курса, хорошо?

Я с грохотом захлопнул дверцу и ушел, слыша, как вдали исчезает шум дурацкой выхлопной трубы, которую Уилл установил в своей машине.

Почему, черт побери, все должно быть вот так? Надо мной вечно будут издеваться, будут придираться? И ко всему прочему, члены моей семьи!

Я чувствовал себя так, словно меня взяли и выключили. Чувствовал, как на меня накатывают эти мысли. Каждый шаг, который я делал в направлении аудитории, был шагом, который я хотел сделать в обратном направлении. Может, мне следовало бы занять мысли кем-то по имени Кендра или Эмили. Может, мне следовало бы послать сообщение Райли…

Нет. «Больше никогда не посылай сообщений Райли, черт побери».

Занятия начинались через пятнадцать минут, это означало, что я пришел рано. Казалось, что на всех занятиях всегда присутствуют одно или два одних и тех же лица, но я не знал, как их зовут. Мне было плевать. Они были никем.

Я тоже когда-то был никем.

Больше никогда.

Пятнадцать минут в одиночестве с собственными мыслями – это долго. Блю всегда опаздывает, поэтому у меня было несколько минут для размышлений. Она спросила меня, хочу ли я узнать ее получше. Она в тот день обо многом меня спросила.

Это было странно. Большинство вещей, о которых мы говорили, можно считать поверхностными. Но Блю казалась мне какой угодно, но только не поверхностной. Я чувствовал, что она сдерживается. Я что-то чувствовал. Я не спрашивал. Это она захотела пойти выпить со мной кофе.

Может, я нравлюсь Блю.

Нет.

Да. Да. В это так трудно поверить?

Она мне нравилась? Нет. Я ее не знал. Могла она мне понравиться? Я хочу сказать, что она не относилась к типу девушек, которые мне нравились.

Райли была блондинкой.

У Блю синие волосы. Темно-синие, почти черные.

У Райли зеленые глаза.

У Блю карие глаза.

Райли маленькая и худенькая.

У Блю заметные формы.

Она не могла мне понравиться. Она не мой тип. Уилл никогда ее не одобрит.

Она зашла через пять минут после того, как я пресек какое-либо нарастание чувств. Она криво улыбалась. Она помахала мне.

– Привет, Джейс. – Она сжимала в руке телефон, и вот тогда-то я об этом подумал.

Она не отправила мне никаких сообщений.

Почему она не отправила мне никаких сообщений?