– А может, еще мой чемодан привяжем? – с улыбкой спросил юноша, взял веревку из рук девушки. – У меня лучше получится.

Анна, смутившись, с удивлением посмотрела на него:

– Вы кто? Вам куда надо?

– Нам по пути, продавец сказала, что вы в Алтынное. Я еду туда на работу. Подвезете? Я сегодня уже много километров намотал. Правда, последние десять – на лошади подвезли, мир не без добрых людей.

Уложили к товару чемодан, Иван обхватил поклажу веревкой, крепко привязал за край телеги.

– К маме подъедем, я быстро. Может, вы есть хотите, в дороге целый день, – предложила Анна. Её родной дом был здесь, в Харино.

Зашли в дом, поздоровались с хозяйкой. Евдокия быстро собрала на стол, покормила гостей.

Иван сидел на лавке у окна, женщины ушли на кухню поговорить о своем. Он залюбовался на этот уютный небогатый дом. Радовался и по-доброму завидовал всем, у кого были родители, особенно мамы. У него и дома своего не было, на каникулы с учебы ездил к двоюродному брату, они с детства были очень дружны. С шести лет он рос со старшей сестрой. Не помнит это чувство: мама встретит, обнимет, накормит. По груди холодком разлилось чувство обиды и досады на судьбу. В комнату вернулись Анна с матерью, гость ласково посмотрел на Евдокию, поблагодарил за обед и гостеприимство.

На телеге расположились с разных сторон, «для равновесия» – как с улыбкой сказала Анна, а сама стеснялась взглянуть на Ивана, от скромности не могла представить, чтбы сидеть рядом с парнем. Дорогой разговорились, много узнал Иван о селе, школе, учителях, о молодежи, мероприятиях в клубе. Анна, как и все харинские ребята, закончила ту школу, в которую он ехал. Теперь второй год работала продавцом.

Директор школы с радостью встретил специалиста, представил педколлективу. На молодого педагога сразу обратили внимание молодые девушки. Пригласили домой на чай, вечером все вместе пошли в клуб, познакомили новенького с молодежью села. Учителя были активистами во всех общественных делах. Подключили парня к художественной самодеятельности. Нужны были мужчины для ролей в спектаклях. Три раза в неделю привозили в клуб кино.

Начало первого учебного года. Линейка первого сентября, волнение. Все складывалось хорошо у Ивана, получалось держать дисциплину на уроках. К нему с уважением относились даже парни-переростки, которые были ему почти ровесниками.

С одной из девушек, Верой, завязались более теплые отношения. Однажды после уроков гуляли с ней по территории школы, подошли к конному двору, из дверей показалась молодая женщина, ухаживающая за конями. В руке был небольшой узелок. Увидев учителей, она быстро убежала обратно. Утром узнали, что женщина повесилась, потому что украла немного зерна для голодных детей и испугалась позора. Рассыпанный узелок с пшеницей лежал рядом с ящиком, который она использовала подставкой.

– Она с ума сошла, мы бы никому не сказали, мне ли не знать, что такое голод, как тяжело его переносить. Курить начал рано, чтобы это чувство заглушать, – с сожалением и горечью проговорил молодой учитель, вспоминая трудные годы детства. Надолго остался в душе осадок от чувства причастности к гибели молодой женщины.

Гуляли с Верой по вечерам, встречались у них дома, больше поцелуев и объятий Иван не позволял себе, боясь девушку обидеть. Однажды в перемену подошел один из учителей и, улыбаясь, может быть, даже усмехаясь, сказал:

– Девчонки над тобой смеются: мужского нахальства не проявляешь, здоров ли? Чего ты теряешься? Год уже ходишь…

«Ничего себе, – подумал Иван, – придется показать, на что способен. В общежитии были такие доступные девчонки, „девками“ их звали, но здесь не ожидал. Будут еще болтать на все село», – роились мысли в голове Ивана.