– Нет. Я была там до мистера Кинстера.

– Ты видела, как убийца нанес удар мистеру Кинстеру?!

– Нет! – Она бросила свирепый взгляд на Мэри Энн. – Не перебивай!

Наконец та начала понимать, что произошло, и, как только истина открылась ей, Мэри Энн ошеломленно уставилась на Филлиду.

– Так это ты ударила мистера Кинстера?

– Я вовсе не собиралась этого делать! Алебарда упала сама – я сумела лишь развернуть ее, чтобы она его не убила.

Лицо Мэри Энн прояснилось.

– Он полностью поправился. Должно быть, у него твердая голова.

– Возможно. Но затруднение состоит не в этом. – Глядя в глаза Мэри Энн, Филлида проговорила: – Он знает, что я была там.

– Я думала, он был без сознания.

– Не совсем – не сразу.

– Он видел тебя?

Филлида описала, что случилось. Мэри Энн посмотрела на подругу с недоверием.

– Но он не мог узнать тебя по одному прикосновению. Он тебя разыгрывает.

– Я так и подумала сначала. Но он узнал, Мэри Энн, узнал и теперь хочет знать, что произошло.

– Ну хорошо, почему бы тогда просто не сказать ему, что да, ты была там, и рассказать, что случилось и почему ты вынуждена была убежать?

– Я не признавалась, что была там, потому что он тут же захотел бы знать почему.

Мэри Энн побледнела.

– Ты не должна ему этого говорить!

– Он намерен выяснить, что произошло, – он расследует убийство Горация. С его точки зрения, ему необходимо знать все, что произошло в то утро.

– Но ему абсолютно ни к чему знать о моих письмах. – У Мэри Энн задрожали губы. – И он не может заставить тебя рассказать.

– Еще как может.

– Ерунда. Ты всегда во всем была главной – ты дочь сэра Джаспера. Ты можешь просто посмотреть на него сверху вниз и отказаться что-либо говорить. Как он может заставить тебя?

– Я не могу объяснить этого, но он может. – Филлида была не в состоянии описать, что значит чувствовать себя пойманной в ловушку, осознавать, что он наблюдает и выжидает… пока спокойно, но кто знает, сколько это продлится? Кроме всего прочего, она чувствовала, что должна рассказать ему то, что он так стремится узнать. – Он пока не угрожал, что расскажет папе, что я была там, но он может это сделать. Это как дамоклов меч, висящий над моей головой.

– Слишком мелодраматично. Он просто давит на тебя. У него нет никаких доказательств. С чего бы сэру Джасперу ему поверить?

– И как часто я умираю от головной боли?

Мэри Энн скорчила недовольную гримасу и продолжила более сдержанно:

– Ты не можешь взять и рассказать ему о моих письмах – ты поклялась никому не говорить.

– Но речь идет об убийстве. Гораций был убит. Мистеру Кинстеру необходимо знать, что там произошло и что я видела.

Она пока не упоминала о коричневой шляпе. Это могло бы еще больше огорчить Мэри Энн, которая и без того была уже достаточно расстроена.

– Ему необходимо узнать о твоих письмах, чтобы быть уверенным, что они не имеют отношения к причинам, по которым был убит Гораций.

Мэри Энн испуганно уставилась на подругу.

– Нет! Если ты расскажешь о письмах, он решит, что это Роберт убил Горация.

– Не будь дурочкой. Роберта ведь не было поблизости… – Филлида пристально посмотрела на Мэри Энн. – Только не говори мне, что Роберт был здесь в воскресенье утром.

– Я шла домой из церкви – был прекрасный летний день. – Мэри Энн старалась не встречаться взглядом с Филлидой. – Мы встретились в лесу Белликлоуз.

– Невероятно, чтобы Роберт убил Горация, а затем поспешил на свидание с тобой. Следовательно, он не может быть убийцей.

– Но мы не можем признаться, что встречались в лесу!

Филлида подавила стон. Решив попробовать другую тактику, она спросила:

– Что такого в этих письмах? – Она не спрашивала об этом до сих пор – пока важно было всего лишь раздобыть эти письма, чтобы Мэри Энн успокоилась, и это казалось достаточно легкой задачей. Она поклялась молчать вовсе не потому, что собиралась рассказать о существовании писем кому-либо. Но сейчас смерть Горация все изменила, а она по-прежнему была связана своей клятвой.