Встревоженная аппетитами Франции, Аугсбургская лига выставила против нее мощную коалицию: война за Пфальцкое наследство 1688 – 1697 годов завершилась поражением Людовика XIV Рисвикский мир 1697 года лишал его всех завоеваний, кроме Эльзаса и Франш-Конте. Итогом войны за испанское наследство 1701 – 1714 годов стало дальнейшее ослабление Франции.

А каким же был Людовик XIV как человек? Людовик считал принципиально важной особенностью политического строя Франции, отличающей ее от государств-деспотий, доступность французских королей. Он заявил: «…если у этой монархии есть какая-то особенность, то это именно легкий и свободный доступ подданных к государю». Короля легко можно было встретить в Версальском парке, который был открыт для всех пристойно одетых посетителей, так что это не обходилось даже без неприятных последствий: затаптывали газоны, били статуи и вазы, делали на них надписи, отвинчивали медные краны, – словом, делали то, что и поныне делают в общественных парках любого времени. Несмотря на это, традиция доступности королевской резиденции все же сохранялась. Кроме того, любой француз мог подать прошение королю во время публичных аудиенций.

До наших дней сохранилась гравюра, на которой изображено, как это происходило. Король сидит за столом в большом зале, по правую руку от него стоит государственный секретарь, по левую – капитан гвардии, вдоль стены стоят придворные и охрана. Посетители проходят по очереди один за другим, мужчины и женщины, явно простолюдины. У мужчин на поясах даже подвешены ножи – деталь, с помощью которой художник, видимо, хотел подчеркнуть полную свободу входа. Именно во время таких аудиенций произошли два инцидента, произведших сильное впечатление на современников и на самого короля.

Однажды в июле 1668 года на прием явилась женщина, сын которой погиб на строительстве Версальского дворца. До этого она вроде бы была оштрафована кольберовской Палатой правосудия, не брезговавшей и взиманием штрафов с родственников мелких должностных лиц финансового ведомства. Несчастная мать начала осыпать Людовика тягчайшими оскорблениями, называя его «блудником, королем машин, тираном». Но доступность короля вовсе не означала свободу слова. Ее схватили, подвергли публичному сечению на площади и отправили в дом для умалишенных. Вскоре после этого некий 60-летний дворянин также назвал короля тираном и грозил, что и на него найдется Равальяк (так, если помните, звали убийцу Генриха IV). Беднягу приговорили к урезанию языка и отправке на галеры.

Савойский посол Сен-Морис отметил, что оба происшествия сильно подействовали на Людовика: «Кажется, что король хочет стать более уступчивым, более щедрым». В это можно поверить, если учесть, что к тому времени он стал уже сомневаться в целесообразности неукоснительного следования жестким рекомендациям генерального контролера финансов Кольбера.

Мария Тереза, жена Людовика XIV

Несмотря на кажущуюся жестокость по отношению к подданным, Людовик вовсе не был бесчувственным человеком. Он любил своих ближних, переживал их утрату и вообще, как писали некоторые его современники, «легко плакал». Старому монарху довелось пережить младшего брата, сына, внука и его жену, правнука и еще одного внука. Но никакие переживания не могли заставить Людовика нарушить налаженный придворный и государственный обиход. Он проводил заседание совета на следующий день после смерти сына, хотя при этом с трудом говорил и все время плакал. Преодолевая себя, он требовал того же и от других, хотя это и выглядело черствостью. Своей дочери от Луизы Лавальер король лишь с трудом, уступая ее слезам, разрешил носить траур по скончавшейся в монастыре матери: демонстративное проявление скорби по частному лицу, даже со стороны дочери покойной, все же противоречило нормам этикета.