Конечно же, Хью Беккерман понимал, что Ини – всего лишь созданный им киборг. К тому же ученому пришлось пойти на множество компромиссов: робот X-vu был не только его творением, но и гибридом из талантов и качеств сотен других людей.

Тем не менее это не мешало главе ИЦБ испытывать теплые чувства по отношению к Ини, которую он считал чуть ли не дочерью.

– Здравствуйте, профессор, – произнес мелодичный голос Ини, когда та подошла к столику Хью Беккермана.

– X-vu, здравствуй, мое сокровище! – глава ИЦБ был чрезвычайно рад наблюдать робота вблизи, а не на сцене. Он по-прежнему называл Ини-Ниони не иначе как X-vu. Некоторые считали, что он делал это оттого, что не хотел подчеркивать разницу между разными аспектами робота. Сам же ученый отказывался анализировать эту свою привычку и всякий раз отмахивался от очередного вопрошающего, который хотел знать почему.

Профессор Хью Беккерман, глава Исследовательского Центра Беккермана, был из разряда ученых, про которых говорят: «Не от мира сего». Порой он поражал коллег своей способностью видеть суть вещей и чуть ли не предугадывать будущее. В иных же случаях окружающие изумлялись его крайней наивности и непрактичности.

У профессора были густые, слегка вьющиеся волосы каштаново-рыжего цвета и аккуратная недлинная борода похожего оттенка. Несмотря на преклонный возраст, у него практически не было седых волос. Подчиненные, которые прекрасно знали постоянную занятость профессора и его вечную сосредоточенность на очередной проблеме, угрожающей принять глобальные масштабы в любую минуту, шутили, что «его волосам было просто некогда поседеть».

– Профессор, не могли бы мы с вами поговорить наедине? – спросила Ини.

Хью Беккерман удивился, заметив слегка растерянное и как будто потерянное выражение лица робота, которое ему вовсе не было присуще.

– Конечно, – ошарашенно пробормотал он. – Когда, мое сокровище: сейчас или позже?

– Можно и сейчас, если у вас есть время.

– Конечно, пойдем.

Робот Ини-Ниони был запрограммирован испытывать большое почтение и благодарность к своим Создателям. Тем с более неприятным чувством Ини осознавала, что вынуждена будет расстроить профессора, сообщив ему о своей проблеме. Но делать было нечего.

Хью Беккерман и Ини-Ниони поднялись на лифте на двадцать восьмой этаж, где были временные апартаменты профессора. Он часто останавливался в Десяти Китах, и в гостинице держали специально обустроенную под него комнату.

На столе в вазе стояли свежие герберы – профессор их очень любил. Он предложил Ини присесть, и они расположились напротив друг друга в комфортных креслах.

Тем временем в соседней комнате постоялец, а вернее, постоялица опустила бамбуковые занавески и настроила специальный прибор, способный слышать сквозь стену. Марше Зондерс пришлось дать взятку своему знакомому менеджеру в Десяти Китах, чтобы тот поселил ее рядом с номером Хью Беккермана.

События разворачивались именно так, как она и предполагала. Ини попросила профессора поговорить наедине, и они оказались в его номере.

Сквозь небольшое потрескивание Марша отчетливо услышала в наушниках голос Ини-Ниони.

– Мне очень жаль беспокоить вас по этому поводу, профессор, – сказала Ини. – Но я не могу в этом разобраться сама, поэтому решила с вами поговорить.

– Что случилось? – профессор сочувственно посмотрел сквозь очки на робота. Он знал, что X-vu сейчас начнет тысячу раз извиняться, прежде чем приступить к делу, и хотел облегчить ей задачу.

– На днях со мной произошел странный случай, – начала издалека Ини. Ее золотые глаза по-прежнему выражали растерянность. – Я даже не сохранила это воспоминание специально, чтобы… но вы сейчас все поймете.