Возвратившись в уже излюбленное положение – на руки к дяди, малышка обняла огромную, как на тот момент казалось, шею, при повороте носиком задевая мягкую щеку и тщательно принюхиваясь к аромату мужской кожи. Должно быть, ей ещё до рождения нравилась ярко выраженная сушеная мята, которая перебивается с контрастом смородины, исходящей от его волос. Ейтаки удалось незаметно взять в рот пару чёрных волосинок и пожевать на пробу.

Если они так пахнут, то почему бы не быть им вкусными?

Разочаровавшись, однако, она стала плеваться, помогая себе руками достать остатки изо рта.

Занятость в телепатическом стрельбище между братьями, оставила проделки хулиганки незаметными. Слегка прикрывая ладонью ушко Её Высочества и прижимая к груди, приглашая тем самым к разговору не для детских ушей.

– А тебе настолько плевать на своего ребенка, что ты даже не в состоянии вспомнить, что ей, вообще-то, нужно питаться? – решительно и действенно Локи зыркнул на виновницу затеянного. – Я изгоняю тебя из Асгарда. Собирай вещи и уходи. – Ровный и строгий тон не выдавал ненависти к особе.

– Ты не можешь никого выгнать, Локи, – вступившись за кормилицу, Тора уже невозможно было остановить, ему обязательно надо выступить с неким заявлением «мол моё слово выше твоего». – У Эйчар лучшее молоко. Только им будет питаться принцесса, моя дочь и внучка Одина

– Ого, браво! Ты ещё в состоянии вспоминать, что заложил в создание Мари часть себя! – тут следовало похлопать в ладоши, однако, не представлялось возможности. – У нас пол Асгарда ходит с сочными наливными грудями, готовыми глотки рвать за возможность стать кормилицей Марии, – обречённо вздохнув, младший показал напускную разочарованность в попытке задеть любимца Всеотца, – впрочем, ты и сам знаешь, так как многих из этих девиц самолично перепробовал, а вот в наименовании чада принять участия не изволил.

– Заткнись!

– А то что? Руки начнёшь распускать в присутствии дочери? – хотелось плюнуть брату в лицо, так мощно и до краёв заполнена чаша терпения. – Пророчить тебе могу и без предсказательницы – ничем добрым для тебя то не кончится.

Зевая то ли от усталости из-за длительного использования магии, то ли от голода, принцессе захотелось спать.

– Знаешь, я думаю, всё дело в том, что ты… Завидуешь.

– Чему? Тому, что ты не в состоянии сам изготовлять для себя одежду и доспехи?

– Ты бы тоже получал больше поощрений от родителей, будь таким же успешным в битвах, как я. Несколько дней назад я с друзьями вернулся с похода. Орки повержены, невинное население освобождено от их натиска, а я – получаю заслуженные награды и одобрение.

Локи закатил глаза, чуть сильнее прижимая племянницу к себе от гнева, он старался отвлечься от укола боли, причинённого родней. Сердце забилось сильнее, сказать можно многое, но продолжение спора останавливало присутствие несовершеннолетней.

– Будь твой разум чуть шире, чем у Мидгардской мухи, разговаривать с тобой было бы гораздо-гораздо проще.

– Я тут подумал и решил…

– Ого! Ты? Подумал?

– Моя дочь не должна извечно находиться в твоей пагубной компании, – Тор сделал несколько широких шагов по направлению к членам королевской семьи, заставляя их невольно напрячься и попятиться назад.

– Эта девочка в полной безопасности рядом со мной. А тебя она не знает. – переменив положение затекших локтей, Локи стал покачиваться из стороны в сторону, пританцовывая, чтобы завлечь девчушку. – Кто этот дядя, солнышко? – ткнув пальцем в грудь громовержца, спросил он, по-доброму улыбаясь или, точнее будет сказать, манипулировал отвлечением через перевод внимания на себя и показатель добродетели и полной защиты. – Хочешь к нему?