На наше счастье, из подворотни вырулил джип. Мы с Оксанкой уже было рванули к нему наперерез. Но бритоголовый молодчик, управляющий джипом, заметив во дворе какую-то заварушку, сам подкатил на разборки. Очевидно, сказалась профессиональная привычка.

Разобравшись, в чем дело, бритоголовый взял нас на трос, а водитель «газели» остался стоять в задумчивом онемении. Проплывая мимо него, мы махали ему в окно довольно сочувственно. Только мне почему-то кажется, что со зла он мог подумать, будто мы над ним издевались.

В аэропорт мы приехали за минуту до регистрации.

Выхватив из Витькиных рук чемодан, Оксанка бросила нам «Пока!» и помчалась. В следующую секунду ее уже поглотила толпа, исчезающая в дверях терминала.

Мне стало ужасно завидно. Счастливая! Впереди ее ждут: Вестминстерское аббатство, Биг-Бен, Тауэрский мост… Принц Чарльз с сыновьями!

Это последнее обстоятельство меня почему-то особенно огорчило. Я вдруг подумала: «А что, если Дорохова зайдет так далеко, что начнет искать замену Лихоборскому среди членов королевской семьи?» И потом сразу без перехода: «Ах, сударь Туманный Альбинос! Как мне не терпится свидеться с вами снова!»

Витька прервал мои мысли самым беспардонным образом.

– Ну что, куда поедем? На работу рано еще. Может, ко мне? – с мольбой в голосе предложил он, впрочем не питая особых надежд.

Я призадумалась.

На работу мне совсем не хотелось. Наверняка Талов, избавившись от своей гематомы (по имени Вероника), начнет меня домогаться. Может, попытаться съездить еще разок в страховую?

– Черт!!! – пронзенная жутким открытием заверещала я. – Витька, тормози! Я забыла Оксанке печать вернуть!

Я пулей выскочила из машины и рванула по прямой. Навернулась попутно на груженную чемоданами тачку, вывихнула ногу и, хромая, ворвалась в полный света и шума зал аэропорта.

Повертев головой, я заметила с обеих сторон несколько боксов для отлетающих. Народу везде было полно. Интуитивно я повернула направо и – точно! – увидела в толпе ярко-желтый плащик Оксанки и наплечную нахлобучку из перьев таловской пассии.

Чтобы не привлекать к себе внимания Вероники, я решила выдернуть Оксанку звонком. Пристроившись за журнальным киоском, я набрала ее номер и принялась наблюдать.

Вот Оксанка отставила чемодан. Лезет в сумку. Достает телефон. Изучает номер звонящего.

– Любимая, ну потерпи немного. Я скоро вернусь!

– Дорохова! Интерес к печати еще не потерян?

– Черт!

– Вот и я о том же. Иди на журналы.

– Куда? – Оксанка растеряно огляделась.

– Киоск. Большие светящиеся буквы «ОК».

Заметив, Дорохова процедила:

– Сейчас…

Отключилась. Что-то, видимо, соврала Веронике и стала пробираться через толпу в моем направлении.

Надо сказать, что «Берн» производил на меня какой-то странный эффект. Я еще в машине заметила, что чувствую себя как та балерина из музыкальной шкатулки. Перед глазами все вертится, и какая-то тошнотворная мелодия в ушах. Вот и теперь, стоило мне расслабиться, как Оксанка обернулась желтым покачивающимся пятном, неизбежно увеличивающимся в размерах. Я даже не поняла, откуда рядом с ней вдруг оказался ОН.

Смотрю, а Дорохова уже беседует с каким-то мужчиной. И мужчина этот – целый мир для меня. Он – все, чего я когда-либо ждала в этой жизни.

Одетый неброско, но стильно и дорого. Достаточно молод. Не слишком высок. Крепкие плечи. Сам подтянутый, как атлет. Говорит так, что видно на расстоянии – он привык, когда ловят каждое его слово. А еще… вот уж не думала, что предел моих мечтаний это отсутствие какой-либо растительности на голове. Что идеальная форма черепа для меня должна быть отполирована до зеркального блеска.