– Теплее одевайтесь, и к трем будьте дома. Вам нужно беречь себя.

Следующий день выдался необычайно теплым и солнечным. Маковки православных церквей и месяцы мечетей были видны отовсюду с холмов большого города, пока еще не укутавшегося в зеленые меха деревьев. Воздух был свеж и прозрачен, фасады домов весело купались в лучах весеннего солнца. К радости Саши, Ольга тоже была без Григория. На вопрос Саши о нем она весело подмигнула и бросила:

– Нечего ему слушать наши женские сплетни.

Для начала, они съездили на территорию Кремля, полюбовавшись Благовещенским собором, приложились к мощам св. Гурия. Потом долго бродили вдоль кремлевских стен, любуясь на Спасскую башню и башню Сююмбике. Оглядывая достопримечательности, Ольга без конца делилась новостями.

Рассказала про Машу, которая в начале апреля родила дочку, назвав ее весьма символично Надеждой. Им с Асланом нужна была надежда, чтобы сохранить свой брак и осколки той любви, которую они едва не потеряли. К тому же, это было имя матери отца. Может, Маша так хотела заручиться и его поддержкой? – размышляла Саша.

Потом Оля долго рассказывала про Алешу, который перестал давать уроки и поступил в юридическую контору. При этом Ольга все удивлялась его излишней серьезности и уверяла, что Алеша непременно станет судьей. Саша улыбалась сестре, держа ее за локоть, и невольно соглашалась. Алеша в свои двадцать два был чрезвычайно серьезен.

Проходя мимо казарм и пехотного училища, Саша украдкой посматривала на место, где вот уже почти год нес службу Андрей. Прогоняя грустные мысли, Саша предложила поехать в Университет. Его ансамбль и особенно здание Анатомического театра вызывали особую гордость у Саши. Все-таки она такой путь проделала, чтобы стать его слушательницей! Саша с гордостью водила сестру меж корпусов, показывая здание библиотеки, дом Лобачевского, пытаясь произвести на Олю впечатление. Сестра слушала благосклонно, вежливо кивая головой, но Саша со смехом обнимала ее, понимая, что на Ольгу этот центр научной жизни Казани навевал скуку. С холма Университета была отчетливо видна колокольня Богоявленской церкви. И только, когда Саша, зная об Олином пристрастии к театру и опере, обмолвилась, что именно в этой церкви крестили Федора Шаляпина, Ольга воодушевилась и непременно захотела ее посетить.

Богоявленская колокольня, расположенная на Большой Проломной, удивительно приковывала взгляд. Выполненная из красного кирпича в псевдорусском стиле, который был особенно популярен во времена Александра III, она впечатляла своей высотой, будучи самой высокой постройкой Казани. Даже на Олю колокольня произвела впечатления. Она долго смотрела на нее, высоко закинув голову, изумляясь красоте и сложности кирпичного орнамента, придерживая рукой шляпку и периодически крестясь. Когда Саша предложила зайти, Оля с готовностью согласилась, хоть и шепнула ей со смехом на ухо:

– Может, посещение церквей смоет с меня пару десятков грешков?

Затем прошлись по лавкам и пассажам, где Оля совершенно неприлично сорила деньгами, повергая Сашу в крайнее смущение, к удовольствию зазывал и продавцов. Она то и дело примеряла на себя и Сашу расписные платки, тонкие шали, различные украшения, не важно, в каком стиле: русские, европейские, татарские. Потом пожурила Сашу за мешковатые платья, заявив, что они еще больше ее полнят, вместо того, чтобы скрывать ее округлившийся животик, и купила ей чудесную бархатную светло-зеленую тужурку с баской и несколько платьев в стиле «бочка». Примеряя их, Саша убедилась, что они зрительно заметно лучше скрадывали ее слегка раздавшуюся талию и животик за счет кроя. Потом, к ужасу Саши, Оля заметила роскошно оформленную витрину дамского белья г-жи Кригер и поволокла ее туда, говоря на ходу: