Виктор резко остановился и прислушался. Нет, ему точно не показалось… Со стороны озера доносился чей-то тоскливый вой, здорово похожий на волчий. Мужчина вгляделся в просветы между деревьями. На выворотне, лежащем у самого обрыва, кто-то сидел, но байкер был отнюдь не уверен, что это волк. Вскоре природное любопытство оружейника взяло верх над осторожностью. Прислонив мотоцикл к дереву, он начал подбираться к озеру. Деревья не подходили вплотную к обрыву, оставалось метра два свободного пространства. Байкер выбрался на открытый участок и остолбенел: на выворотне расположилась его случайная гостья.

Обнаженная простоволосая девушка тоскливо выла, запрокинув голову. Виктор едва сдержался, чтобы не отступить назад. Этот пронзительно-безнадежный вой завораживал и обездвиживал. Оборотничка пела песню, адресованную вполне конкретной слушательнице, и та уже спешила сюда. Оружейник почти физически ощутил, как сама смерть приближается к обрыву, прорывая тонкую пелену пространственного барьера. Смерть услышала обращенный к ней призыв и спешила прийти… Почему же она спешила? Мужчине казалось, что еще чуть-чуть, и он поймет, о чем эта песня. Воздух перед девушкой подернулся рябью и начал сгущаться. Байкер закусил губу, пытаясь вспомнить нечто важное, ведь он и сам уже видел такое однажды. И тут до Виктора дошло, что именно собирается сделать эта ненормальная. Мужчина рванулся вперед в мощном прыжке…

Радислава шагнула с выворотня вниз. Внезапно чужие цепкие пальцы впились в запястье и рванули ее назад, развернув на сто восемьдесят градусов. Кто-то сильно встряхнул оборотничку за плечи…

Виктор резко развернул девушку и тряхнул, как тряпичную куклу.

– Совсем ненормальная?! Ты что надумала?! – возмущенно рявкнул байкер, тряся ее словно грушу.

Радислава не сопротивлялась, слабо соображая, что с ней происходит.

– Эй! Да ответь же! О, черт!

Девушка начала медленно оседать на землю. Серая рябь в воздухе разочарованно чавкнула и нехотя рассосалась. Мужчина плюхнулся на колени возле повторно спасенной им строптивицы, отстегнул от пояса флягу и влил несколько глотков воды в приоткрытые губы оборотнички. Та закашлялась, хватая ртом воздух, и непроизвольно вцепилась в сутану Виктора.

– Ну что с тобой прикажешь делать, а? – вздохнул он, стаскивая приглянувшуюся менестрелю часть одежды и укутывая девушку. Затем поднял ее на руки. – Ну лягушка-путешественница, домой?

«Профессор меня убьет, – подумал Виктор, проходя в комнатку и укладывая несостоявшуюся самоубийцу на кровать. – Эх и свалилась же ты на мою больную голову…»

Радиславу бил озноб. Ее трясло от холода и одновременно – от ужаса. Этот тип точно ненормальный. Он, видно, не понимает, что именно сделал?!

– Хм… Жара, кажется, нет… – задумчиво произнес Виктор. – Кажется, где-то в шкафу завалялся пузырек валерьянки, сейчас накапаю. Тут у всех нервы ни к черту.

Он пошарил на полках шкафа и с победным возгласом вытащил из-под кипы небрежно скомканной одежды флакончик из темного стекла.

– Вот так, – пробормотал оружейник, наблюдая за тем, как жадно оборотничка пьет воду с лекарством, гулко цокая зубами о стакан.

– По-прежнему колотит? Сейчас плед достану.

– Н-не уходи, – сдавленно просипела менестрель, резко садясь и цепляясь за байкера. – Не уходи.

– Эхм… – Виктор слегка опешил. – Да я и не собирался вроде.

Тело оборотнички обмякло, и она стала заваливаться набок.

– Э-э! Тихо, тихо… – Мужчина сгреб ее в охапку.

Радислава судорожно хваталась за его рубашку.

– Слушай, лучше тебе лежать, – вздохнул Виктор. Но отцепить девушку от себя оказалось той еще задачкой.