– Но это не то, чего я хотел, – тихо возразил Кирилл, его голос звучал устало. – Я никогда не хотел, чтобы мои истории использовали так. Я никогда не хотел быть… героем.

Алина повернулась к нему, её глаза выражали понимание, но и лёгкое раздражение.

– Я знаю, Кирилл. Но как только твои слова попадают в мир, ты не можешь контролировать, как их воспримут.

Она сделала шаг ближе, её голос стал тише, но в нём чувствовалась твёрдость.

– Люди видят в твоих словах то, что им нужно. Ты не просто писатель в этом мире. Ты пророк, наставник. Судьба этого мира зависит от того, насколько эффективно ты сможешь их вести.

Кирилл широко раскрыл глаза, не веря услышанному.

– Но я не знаю, как вести кого-либо! Я всего лишь писатель. Я создаю истории, а не судьбы.

Алина тяжело вздохнула, её плечи слегка опустились.

– Мне бы хотелось, чтобы всё было так просто, Кирилл. Но ты больше не просто писатель.

Он смотрел на неё, его замешательство и гнев сменились едва сдерживаемой яростью.

– Ты сама отсюда? Или ты специально проникла в наш мир, чтобы похитить меня?

– И да, и нет, – ответила Алина. Её голос звучал ровно, но в нём чувствовалась напряжённость. – Я родилась в Москве. Всё, что я рассказывала тебе о своих родителях и дедушке, который меня воспитывал, правда.

Она сделала паузу, будто решая, стоит ли продолжать.

– Знаешь, как звали моего дедушку? Панин.

Кирилл вздрогнул. Он вспомнил ту историю, которая несколько лет назад прогремела в новостях. На даче известного профессора физики Панина были жестоко убиты все гости, а его внучка бесследно исчезла.

– Да, да, я та самая пропавшая внучка, – с горькой усмешкой подтвердила Алина, заметив его взгляд. – Мой дед изобрёл машину времени. Он научил меня всему, что знал.

Кирилл молчал, пытаясь осмыслить услышанное.

– Знаешь, почему на его даче произошла череда убийств? – продолжила она. – Это я.

Его лицо исказилось от изумления.

– Если бы я ничего не сделала, я могла бы остаться без наследства, без будущего, – холодно добавила она. – Я использовала гениальное изобретение моего дедушки, чтобы разобраться с ними.

Её голос был тихим, но в нём звучала сталь.

– Когда дед узнал, что я натворила, он уничтожил устройство.

Алина замолчала, отведя взгляд. В комнате повисла тяжёлая тишина.

– Но я оставила себе временную дыру в пространстве. На случай непредвиденных обстоятельств, – её голос стал тише, почти шёпотом. – Когда мне пришлось бежать от полиции, машины времени уже не существовало. И я могла оказаться в никуда… если бы не чудо.

Она выпрямилась, её тон стал более спокойным.

– Так я оказалась в Ксенополии.

Кирилл смотрел на неё, не в силах произнести ни слова.

– Меня приняли здесь, – продолжила она. – Несмотря на высокий уровень технологий в этом обществе, мои знания и опыт оказались полезны. Теперь я служу Ксенополии.

Алина повернулась к нему, её взгляд был одновременно твёрдым и просящим. В её глазах читалась смесь гордости и вины.

Кирилл молчал, чувствуя, как очередной кусок этой головоломки давит на него своей тяжестью. Её слова звучали как признание, но в то же время как вызов.

Кирилл посмотрел на Алину, его взгляд выражал смесь недоверия и ужаса.

– Ты сумасшедшая маньячка, – сказал он, но девушка лишь криво усмехнулась.

– Это можно сказать про любого жителя Ксенополии, – спокойно ответила она.

– Что ты имеешь в виду? – голос Кирилла дрожал. – Все вы здесь сумасшедшие?

Алина небрежно пожала плечами, её взгляд остался равнодушным.

– Безумие – это относительное понятие. В этом мире мы принимаем необычное, то, что другие могли бы счесть безумием. Здесь каждый свободен исследовать свою реальность.