Я слушала, прилагала старания практически во всем и была доброжелательна – пока меня не обижали. Для меня все это было намного важнее, чем то, что снаружи.

Мне не нравилось, когда ко мне относились как к куколке. Это напрягало.

Я собралась с силами и одарила покупателей сладкой улыбкой:

– Давайте я позову хозяйку, и она вам поможет. А я тут новенькая и еще не совсем освоилась.

Тот, у которого было больше седины, мазнул взглядом по моей груди, очевидно, считая себя ловкачом и думая, что я ничего не замечу.

– Не переживай, красавица.

Я хотела вздохнуть, но вместо этого снова улыбнулась.

Тут дверь открылась, и вошел тот, кого я меньше всего ожидала увидеть.

Точнее, один из тех.

Сначала я обратила внимание на форму, облегавшую крупную сильную фигуру.

Он уже смотрел на меня. И если удивился, то за стеклами солнцезащитных очков это было не видно. Покупатели тем временем продолжали говорить.

– И что такая куколка делает здесь? Такой красавице место в магазине одежды или в ювелирном. Держу пари, там вы распродали бы все подчистую!

В любом, кроме этого: вот на что они намекали.

Я старалась изо всех сил. Но прошло всего две недели.

Я перевела взгляд на менее седовласого:

– Не такая уж я модница! И украшений почти не ношу.

Краем глаза я заметила, что мистер Роудс прошел вглубь магазина, но продолжал ли смотреть на меня, этого я не могла сказать.

– Мой приятель – здешний адвокат и, вероятно, будет не прочь нанять новую секретаршу. Могу замолвить словечко, – сказал более седовласый.

Надо думать, он намекнет приятелю, чтобы тот уволил нынешнюю секретаршу и взял меня на ее место?

Я покачала головой и выдавила очередную улыбку:

– Все в порядке, мне тут нравится.

Когда не лажаю. И когда меня не гладят по голове, будто в моем случае чего-то не знать – это нормально.

К счастью, покупатели сами определились с удочкой, и я выбила чек, стараясь не обращать внимания на то, как они пялились на мое лицо и грудь. Вручая чек и удочку, я улыбнулась им обоим и только после того, как они ушли, выдохнула.

Но лишь дверь за ними закрылась, я тотчас вспомнила о том, что если планирую остаться (да, мне не все нравилось в этой работе, однако стоило взглянуть на измученную Клару, и я понимала, что скоро не уеду), то нужно как-то ускоряться. Ради нее. Нужно научиться самой отвечать на вопросы и не смотреть на покупателей как баран на новые ворота.

Я огляделась и уперлась взглядом в мужчину, стоявшего у рыболовных снастей.

И тут меня осенило!

Кто знает все про прибамбасы для активного отдыха?

Только егерь!

Ну, может, еще кто-нибудь… Только таких знакомых у меня было раз, два и обчелся, а просить Клару провести ликбез я не могла. В магазине мы едва успевали переброситься парой слов, а после работы у нее всегда были дела. Дважды мы договаривались поужинать вместе, но оба раза пришлось отменить, потому что что-то случалось с ее отцом.

Конечно, мистер Роудс тоже занятой человек, учитывая, что раньше семи вечера его пикап обычно не появлялся, однако…

Я ведь спасла жизнь Эймосу, разве нет?

И он сказал, что мой должник, хотя я не планировала ловить его на слове. Так?

Чем больше я об этом думала, тем больше укреплялась в мысли попросить его о помощи. У него найдутся дела поважнее? Или он сошлется на то, что в его гараже мне осталось жить меньше двух недель?

И да, если я собиралась остаться, самое время подыскивать новое жилье.

Или я пока не решила?

Размышляя так, я пробила чеки еще двум покупателям, а тут и он, перебросившись парой слов с Кларой, а затем с Джеки – насколько хорошо они были знакомы, я не знала, но хотела выяснить, – медленно подошел к прилавку и положил две катушки лески. Хотела бы я знать, почему одна была толще другой!