Тэлпмораук, сбросив с себя чары, рванулся к убийце своего брата. Пронзительный вопль расколол воздух, заставив замереть всех находящихся в гроте. Над почти потухшей гексаграммой заклубился туман. Блеснул стальной венец, вросший в голый череп. Заколыхалось призрачное бесформенное тело. И сжались в предвкушении когти, которыми вырывают сердца. Смерть жреца прервала действие запирающего заклинания и кровью его открыла двери в этот мир для демона мести.

И вот Браглаукар на свободе. Ему, как демону мести, больше всего претило подчиняться кому-либо из смертных. И он, вырвавшись на волю в этот ненавистный для него мир, был полон жажды мщения. Страшно расхохотавшись, демон обрушился на Хранителя, тот вскинул жезл, защищаясь, но это оружие, изготовленное в человеческом мире, не шло ни в какое сравнение со страшным оружием Браглаукара. Боевой жезл Хранителя разлетелся вдребезги, и сам он рухнул на каменный пол, заливая его странной, нечеловеческой бледно-розовой кровью. Но уже сплетались вокруг демона непроницаемые сети заклятий – шестерка жрецов объединилась, чтобы вытолкнуть демона в его мир, сохранив над ним власть. Запылала, разгораясь все ярче, гексаграмма…. В мгновение ока рядом оказался Тэлмер и ударом своей шпаги разбил хрустальный шар с частичкой Браглаукара. Исчезло связующее звено между демоническим миром и реальным. И Браглаукар, уже не в состоянии удержаться своими силами в этом мире, связанный заклятиями шести жрецов, бросился в единственный открывшийся ему выход – назад, в свою Вселенную. А Тэлпмораук подхватил тело своего брата и скрылся в потайном ходе. За ним бросились два Хранителя. Внезапный обвал преградил дорогу. Хранители изменили направление и последовали в соседний коридор.

Верховный Жрец спиной почувствовал чье-то присутствие и обернулся. За ним стоял Старший Хранитель.

– Немедленно пошлите всех своих подчиненных на поиски Тэлпмораука. Постарайтесь взять его живым, – резко произнес Верховный.

– Погоня уже организована, – произнес безжизненный голос, и Верховный жрец высшего посвящения вздрогнул – он впервые услышал голос Старшего Хранителя, – Но он не будет взят ни живым, ни мертвым. Он уйдет.

– Отдайте все свои силы и резервы на это дело. Нельзя, чтобы он ушел после всего этого, – лицо Роньона перекосило от ярости.

– Он уже ушел, – Хранитель повернулся к выходу из зала.

– Он прав, – к Роньону подошла Мелинда. – Тэлпмораук провел здесь пять лет. Он знает все входы и выходы, а, кроме того, он мастер запутывать следы. К сожалению, жертвоприношение дальше проводить нельзя. Нарушена последовательность. Убит Хуан-Туэй.

– Да. Но еще не все потеряно. Жертвоприношение мы закончим, используя этого предателя, когда мы его поймаем.

– Когда мы его поймаем…, – эхом тихо откликнулась Хозяйка и начала спускаться с террасы. За ней последовали пять жрецов. Верховный окинул злобным взглядом Жертвенный грот и пошел за остальными.

Хорк мерно бежал по лесу по направлению к скалам и лениво размышлял: взобраться ли ему наверх, поискать птичьи гнезда или пошнырять у подножия гор – там в щелях любили прятаться мелкие вкусные зверушки. Размышляя подобным образом, хорк выскочил из-под тени деревьев на небольшую полянку, поросшую невысокой травой. Открытые пространства хорк не любил и такие полянки пересекал длинными быстрыми прыжками. Но после первого же прыжка он развернулся и прыгнул обратно под защиту деревьев, залег за ближайшим из них и затаился. По полянке кто-то недавно прошел. Но не это так испугало хорка – в лесу было много всякой живности. Многие из них были на полянке и сегодня, и вчера, и даже раньше, некоторые пересекали ее несколько раз в разных направлениях – это хорк чуял. Но он не мог учуять того, кто прошел именно в этом месте, перед которым хорку пришлось отступить. Дело не в том, что это был незнакомый запах – запаха не было вовсе! Но глаза хорка не обманывали. Он поводил носом – опасностью не пахло. Осторожно выбравшись из своего укрытия, хорк начал подкрадываться к необычным следам, на каждом шагу принюхиваясь и поводя ушами. Его гибкое тело, покрытое короткой коричневой с темно-зелеными пятнами шерстью было напряжено, а небольшой хвост был опущен и прижимался к ногам.