– Что ж, пришли, пора прощаться, – обратился Повелитель Вод к Тэлмеру и Илен.

– Погоди, Повелитель! – вспомнил вдруг про одну вещь Тэлмер, – Скажи, ты никогда не слышал об Агни, Боге Огня?

– Ну как же, слышал, – проворчал Элинтур, – Знаю его, можно сказать, испокон веков. Сосед мой. Помнится, когда молодыми были, все спорили, кто сильнее. А потом он что-то перестал отзываться. Думал я, он обязательно явится, когда меня лишили могущества, но он даже весточки не послал. Наверное, не захотел больше дела иметь…

– А как нам его найти? – быстро спросил Тэлмер.

– А, хотите его тоже привлечь? – догадался Элинтур, – Ну-ну, попробуйте, только осторожно – он слишком горячий! – Повелитель гулко рассмеялся, – А попасть – так вы прямо в его мир попадете, когда выплывете.

Во время этого разговора Элинтур вместе с Тэлмером и Илен спустился к месту, где крабы придерживали на воде лодку.

– Ну, прощай тогда Повелитель, – сказал Элинтуру Тэлмер уже из лодки, – Но боюсь, что придется нам еще увидеться…

– Не унывай, – усмехнулся Элинтур, – Справимся. А пока – счастливого пути вам, от меня и от моей супруги. Не любит она прощаний, вот и не пришла проводить. Но память о героях она будет хранить всегда. Счастливо! – крабы отпустили лодку, и она без раскачиваний и рывков, ровно поплыла, влекомая мерным течением черных вод.

– До свидания! – замахала рукой Илен. Ущелье круто изогнулось, стоявший с поднятой в прощальном жесте рукой Элинтур скрылся за поворотом, а спустя несколько минут, лодка с тремя пассажирами нырнула вместе с черной рекой в темный провал пещеры, где не было ни тепла, ни света, ни жизни.

– Какие-нибудь важные новости, Хранитель? – безразлично спросил Роньон у черной фигуры, появившейся через потайной ход в его кабинете.

– ОН появился снова, – был холодный ответ.

Роньон уже не безразлично взглянул на Хранителя. Потом его взгляд стал отсутствующим, а губы раздвинулись в усмешке и чуть слышно прошептали: «Вовремя!…»

КОНЕЦ II ЧАСТИ

Жуть подступала исподволь. Накатывалась, словно прощупывая дорогу перед собой. Первым делом возникло какое-то странное неудобство, тягучее чувство некоей неправильности – совершенно невозможно было понять, в чем именно это неудобство заключалось, и от этого становилось еще более неуютно.

А неприятное чувство (опять же, непонятно, какое именно) все усиливалось и словно давило, а то и выворачивало наизнанку, гнетущим камнем откладываясь в душе, мучая и не давая покоя.

Сидя на корме лодки, Тэлмер настороженно всматривался в окружающую черноту. Лодка, зачарованная Элинтуром, управления не требовала и плыла самостоятельно, неведомо как отыскивая путь во мгле, в которой даже улучшившееся ночное зрение Тэлмера ничего не могло уловить. Он видел лишь саму лодку со спящим Шико и Илен, сидящей на носу. А все окружающее их пространство со всех сторон скрывала тьма. В этой тьме создавалось впечатление неподвижности, внепространственности, отчуждения от всего и от бренной земли, в частности, но стоило опустить за борт руку, и чувствовался мертвенный холод черной воды и ее движение относительно лодки. И если бы не это, то ощущение потерянности было бы полным.

Но несмотря на всё впечатление, лодка продолжала двигаться. В основном, это чувствовалось по усилению тягостного состояния, окутавшего сидящих в лодке. Чувство неудобства заставляло душу метаться, не находя себе места. Дух изнывал в безвыходном положении и бился в панике. А где паника, там и страх.

Именно страх! Это он таился во мгле, это он подкрадывался исподтишка и готовил себе дорогу, чтобы затем напасть и подчинить души вторгшихся в его владения людей. Страх заполнял собой каждую точку пространства, и скрыться от него было некуда. Чернота вокруг вдруг зашевелилась, заворочалась, усугубляя настроение. Она то уносилась в бесконечность, оставляя сосущую пустоту, то наваливалась всей массой, отчего становилось трудно дышать, но поделать с этим ничего было нельзя…