Что это за место? Такого просто не может быть!

Я закрываю глаза.

Адель поясняет:

– Это доходяги. Люди, у которых остались только базовые желания: еда, сон. У кого-то есть желание защищаться и иметь секс, но их единицы. Величина их желаний минимально возможная – примерно один процент от нормы. По сути, они не люди уже. Они – исчезающие тени. Они продали свои желания, потому что не было денег на еду, или потеряли их по глупости, как ты. У них нет родственников, которые помогут, денег, чтобы купить себе другие желания, работы, чтобы раздобыть денег, и государственной страховки, чтобы получить необходимую помощь. Они продали желания жить. Покончить жизнь самоубийством они не могут: у них нет такого желания. Их ждет медленное угасание. Городская мэрия определила им это место, чтобы они никого не смущали своим видом на улицах. Время от времени приезжает полевая кухня – кормить тех, кто еще хочет, волонтеры и благотворители раздают одеяла, зонты от дождя, одежду и лекарства. Чаще всего здесь гостит труповозка, которая отвозит мертвых на кладбище. Такое место есть теперь в каждом большом городе.

Меня пошатывает. Свинцовая гиря в голове нагревается, плавится.

Я снова открываю глаза и тут же встречаюсь взглядом с девочкой-подростком, лежащей на боку и неторопливо жующей стебелек зеленой травы. Как будто заглянул в пустую человеческую матрицу. Из нее вынули программу, желания, жизнь. Осталась только оболочка. Тело, грязные джинсы, босоножки, клетчатая майка. И глаза – голубые и пустые. Неужели эта симпатичная девочка никому не нужна? Как так вышло, что никто не хочет наполнить ее жизнью снова? Лежит, ждет смерти. Разве она в чем-то виновата? И я тоже, похоже, скоро умру… Неужели я выгляжу так же, как и она? Какой ужасный мир!

Адель говорит:

– Люди умирают не от старости. Они уходят оттого, что у них кончаются желания. Я помню детство: так умирал мой восьмидесятилетний дедушка. Еще до братьев Лемье. Он просто лег на кровать, лицом к стене, и спал, смотрел на узор обоев, чертил по ним дрожащим пальцем. Он ни о чем не думал, ничего не хотел. Почти не вставал – только в туалет. Страшная картина. Когда у человека остается только желание поесть-поспать, умственная активность замирает, человек стремительно деградирует до уровня животного.

Она вздыхает:

– Люди умирают не от старости. Они уходят оттого, что у них кончаются желания.

Я отворачиваюсь от забора, смотрю на нее. Что дальше? Адель берет меня за руку и ведет к машине. Она говорит:

– И действительно – разум дан, чтобы обслуживать желания, искать способы все более и более изощренного их удовлетворения, соревнуясь в этом с другими, подобными себе. Вся история человечества до братьев Лемье – это история развития человеческих желаний. Сначала – кров, тепло, еда, секс, продолжение рода. Потом – деньги, товары, власть, войны, государства. Потом – смысл жизни, искупление, религии и инквизиция. Следом – расцвет культуры, искусства, слава и почести художников, философов и ученых. Далее – наука, великие открытия. Революции и войны. Атом и космос. Технологии и компьютеры. Глобализация и интернет. Все – для массового потребления. Есть ли этому насыщение, предел? И к чему дальше устремилось бы человечество, изнеженное в удовлетворении желаний, но все еще неудовлетворенное?

Умная слишком… Я залезаю на заднее сиденье. Поспать бы, отдохнуть…

Свинец медленно вытекает из гири, давит на глазные яблоки – изнутри.

Адель заводит машину, мы снова куда-то едем.

– Братья Лемье устроили все совершенно иначе. Ясно одно: у того, кто ничего не хочет, ум разлагается. Проходит месяц, два, три – и человек превращается в растение. Постепенно его покидают и базовые желания – он полностью теряет интерес к существованию. Наступает момент, когда он перестает заботиться даже о собственном пропитании и умирает, бессловесный и никому не нужный. Все это рассказал мне мой папа, а он очень умный. Эта же участь могла постигнуть и тебя, дорогой незнакомец, если бы эти бесстыдные девицы вытряхнули тебя полностью. Надо признать, они тебя пожалели – по моим наблюдениям, твои базовые желания в порядке, функционируют. Это значит, что я смогу тебе помочь.