К черту! Я схватила телефон, чтобы не повторять ошибок прошлого. Набрала его номер. И опять, как тогда, гудки. Долгие. Бесконечные. А потом:

- Да!

- Какого черта, Алекс?! Где тебя носит? Представление вот-вот начнется, а тебя все… - мою тираду прервал громкий надсадный кашель. – Алекс… - уже более спокойно позвала я.

- Извини… Я, кажется, вырубился. Твою мать.

Голос еще более хриплый, чем обычно. Одышка.

- Ты в порядке? – забеспокоилась я.

- Да так. Похоже, простыл немного, – он снова прервался, пережидая приступ кашля. – Может быть, сходите без меня? Билеты я скину на почту.

Я растерялась. Пробормотала что-то невнятное. С одной стороны, я видела, как Этель ждет, как хочет пойти, но в то же время… Этот кашель. И голос…

- Послушай, это неважно. Лучше скажи, о тебе есть кому позаботиться?

У тебя есть женщина? У меня появился предлог спросить. Рот наполнился горечью.

- Пустяки. Это всего лишь простуда. Поцелуй за меня Этель. И хорошо повеселитесь…

Он снова зашелся лающим кашлем и выпал в оф. Я растерянно провела по волосам.

- Мы едем? Едем смотреть на дельфинчиков? – скакала на одной ножке Этель. А я, вконец растерявшись, кивнула. В тот же миг теленькнула почта – Алекс прислал билеты. В первый ряд…

- Конечно, сейчас…

Я небрежно провела по волосам и снова схватила трубку. К счастью, няня Этель ответила сразу же. Я объяснила ей ситуацию и попросила приехать в дельфинарий. Узнав о том, что я собираюсь оставить ее с Галиной Павловной, Этель расстроилась. А тут еще Алекс не приехал… Меня пугало то, как быстро она к нему привязывается, то, как родственная связь на каком-то интуитивном, не подвластном разуму уровне с каждым разом все сильнее тянула её к отцу. Кровь – не водица, вспомнила я любимую бабкину поговорку и поежилась.

Не знаю, додумалась ли я заскочить в аптеку, если бы не огромная неоновая вывеска на углу дома. Я припарковалась. Обвела взглядом двор. Ухоженный, со старыми, укрытыми снегом деревьями. Так вот, где он вырос… Где жил. Ничего общего с моим детством. Я сходила в аптеку, нагребла лекарств от всего сразу и решительно набрала номер квартиры на домофоне.

- Да? – прохрипел Алекс спустя несколько долгих секунд.

- Это я. Соня… Открой, пожалуйста.

Тишина.

- С ума сошла? Я заразный.

- Открывай, Алекс. Я ненадолго.

- Шестой этаж, - вздохнул он и тут же закашлялся. Так что я так и не распознала, что скрывается за его интонациями. То ли раздражение. То ли неверие. То ли… надежда?

Я пыталась ответить себе на вопрос, какого черта творю. И в то же время я бежала от этой правды. Подумаешь, он болеет. Что ж, я не могу купить лекарств отцу своего ребенка? Разве не так принято поступать в подобных ситуациях? Мы же цивилизованные люди!

Он открыл дверь и отошел в сторону. Я переступила порог. Несмотря на то, что я родилась в по-настоящему богатой семье, мне доводилось бывать в хрущевках. Лилька как-то жила в подобной, оставшейся ей от матери. Я была готова к тому, что коридор будет тесным, а комнаты - крохотными. Я лишь не знала, что рядом с ним эта теснота будет ощущаться так остро.

- Что это? – прохрипел Алекс, кивнув на внушительный пакет из аптеки. Хотя, наверное, и так было понятно.

- Лекарства.

Я разулась. Повесила на вешалку пальто и, не совсем понимая, что делать дальше, помедлила в проходе.

- Тебе лучше уйти. Не то заразишься… И Этель заразишь.

Только тут я поняла, что его язык немного заплетается. Как если бы он был пьяный или…

- Господи! Да ты горишь!

Может, из-за того, что я пришла с холода, он показался мне ненормально горячим. Я испугалась. Подтолкнула его к комнате. Разложенный диван. Не слишком свежее постельное. На котором он наверняка уже не один раз пропотел.