– Ты вспоминаешь о том, что было потом? – хрипло поинтересовался Алекс.

– Что?! Нет! Господи, нет…

Я соврала! И он это прекрасно понял.

– Может быть, мы сделали Этель в тот раз, – чуть сузив глаза, заметил Алекс. Я неопределенно пожала плечами. Делая вид, что мне все равно. Хотя… все равно мне не было. У меня щеки горели, уши… И соски под свитером напряглись так, что я боялась, как бы они не прорезали лифчик. – А, впрочем, это могло случиться когда угодно. Мы только и делали, что трахались, – отчего-то зло заметил Алекс и одним глотком осушил остатки вина.

Его настроение менялось так же быстро, как и погода в Сан-Франциско. Вот еще ярко светит солнце, а секундой спустя – небо заволокло и срывается дождь.

– Прекрати немедленно. Здесь же Этель!

Я спрыгнула со стула и подошла к дочери, которая мало что понимала из происходящего. Погладила ее по волосам. Может быть, я ошиблась, решив их познакомить? Он ведь явно не контролировал перепады своего настроения. В нем чувствовалась внутренняя агрессия. Как у любого человека, прошедшего через ад. Посттравматический синдром – хреновая штука. А он у него налицо. И к бабке ходить не надо.

Этель подняла на меня свои глазищи. Улыбнулась. Я прижала ее головку к бедру. Алекс тихонько выругался.

– Прости. Я… Не хотел тебя обидеть.

А я не обиделась. Мне кажется, я даже понимала, что стояло за его агрессивным выпадом. Алекс намекал на то, что кроме секса нас ничего не связывало. Иначе я бы так легко не поверила его напарнику. Иначе я хотя бы попыталась докопаться до истины. У меня были все возможности это сделать.

Он обижался. Хотя… какое это глупое слово – обида. В нашей ситуации оно не передавало и сотой доли тех чувств, что он наверняка испытывал. Тех чувств, что теперь навсегда между нами пропастью. И моей виной.

– Проехали. Лучше расскажи, чем думаешь заняться дальше.

– Все тем же… – пожал он плечами.

Я отвела взгляд, чтобы не выдать своего скептицизма. В нашем деле все менялось настолько стремительно, что после четырех лет перерыва вернуться в обойму практически невозможно. К тому же с судимостью не так-то просто получить визу. И в принципе легализоваться.

– Если что-то понадобится – буду рада помочь. Я… все так же занимаюсь инвестициями.

– Спасибо.

– Уже есть какие-то идеи?

– Кое-какие.

Он ясно дал понять, что не хочет обсуждать со мной свои дела. А я не смела навязываться.

Мы доели. Этель утащила Алекса показывать ему свою комнату. Я решила дать им немного времени пообщаться наедине и осталась в кухне под предлогом уборки. Собирая со стола грязные тарелки, я напряженно вслушивалась в доносящиеся из глубины квартиры звуки. Тихий смех Этель, их с Алексом неразборчивые голоса. Когда дел в кухне больше не осталось, я посмотрела на часы. По всему выходило, что нам пора закругляться. Но Алекс, кажется, никуда не спешил, а я не могла найти слов, чтобы выставить его и не обидеть.

– Этель пора купаться.

– Оу… Тогда я, наверное, пойду?

Я кивнула и чуть перевела дух, надеясь, что он не заметит.

– Я хочу навещать ее.

– Конечно.

– Мы могли бы сходить куда-нибудь вместе. В цирк или дельфинарий. Раз уж Этель так любит дельфинов.

– Ладно. Только я… пока не могу… не могу отпустить ее вот так… – занервничала. Этель крутилась у наших ног, и я пригладила ее волосы.

– Боишься, что я наврежу ей?

Кажется, он опять взбесился. Я буквально видела, как что-то темное поднимается со дна его глаз и растекается по радужке мутью. Чтобы я ни сказала сейчас, какие бы ни привела аргументы – он бы вряд ли меня услышал.

– Просто позвони мне заранее, и мы договоримся о встрече, – пробормотала я. Он стиснул челюсти. Резко кивнул. И потрепав Этель по головке, вышел за дверь. Только после его ухода я поняла, как же сильно была напряжена все это время. Как чудовищно сильно. Я сделала глубокий вдох. В воздухе пахло его духами…