- А мы что без папы поедем? На лодке? - Соня отвлекает меня от размышлений, дёргая за край свитера, и испуганно пялится на едва не увязшую в грязи синюю Тойоту. - Почему нам в машину нельзя?
- Правила такие, техника безопасности, - мать её. Я уже продрогла до костей, впору и самой приниматься скакать по берегу вместе с собакой. И на кой чёрт надела шорты? - Сейчас все машины погрузят, и мы с тобой к папе пойдём.
- Ну ладно... Тёть Вась, а почему мы не на самолёте летим?
- В смысле?
- Ну на папином, у него же есть, - она забавно трясёт ладошкой, словно понять не может, почему взрослые такие несообразительные, а я рот открываю - действительно! Для неё же он лётчик!
- Потому что на машине ехать дольше. Ты же хочешь больше времени провести с папой? - она кивает, а я краем глаза улавливаю приближающего к нам пилота.

От ветра полы его фланелевой клетчатой рубашки расходятся, а тонкая серая футболка облепляет грудь, как вторая кожа. Нужно было супруга поуродливей выбирать, тогда бы после нанесённой им мне обиды и болезненного развода, я бы точно смотрела на него с отвращением. А так... Дуры мы, бабы!
- Замёрзли? Я вам чай несу, - он салютует термосом, а я недовольно морщусь: если у Верки никаких проблем нет, и её письмо очередная байка, можете не сомневаться - я с неё три шкуры спущу! - Через минут десять отправляемся.
Отлично. Надеюсь, мне этого времени хватит, чтобы привести нервы в порядок. Ещё бы Некрасов перестал пялиться на мои ноги...
- Хана твоим кроссовкам, Васёна.
- Это ещё почему? - немного остудив чай для Сони и вручив ей наполовину наполненный стаканчик, теперь и сама опускаю глаза вниз. Белые, с ярко-жёлтой полоской по контуру подошвы и такими же яркими шнурками.
- Так грязно же. Вон, - кивает на свои перемазанные грязью Нью Балансы и чтобы не сомневалась, что и меня ждёт такая же участь, добавляет, - я на машине еле заехал.
Господи... Час от часу не легче!
- Хотя, если попросишь, я тебя на руках занесу, - Макс мне улыбается, а я вымученно вздыхаю в голос. Он опять за старое? Вроде и кавказца-администратора рядом нет, а все корчит из себя заботливого супруга. Нет уж, лучше обувь на помойку выкину, но прикоснуться к себе не позволю. Вдруг понравится, и потом всю неделю буду мечтать только об одном - вновь оказаться на этой переправе, чтобы уткнуться носом в ямку на его шее, пока он тащит меня через песочную кашу?
- Спасибо, обойдусь. Тем более что они старые, - целый месяц ношу, и дай бог, чтобы грязь отмылась. Я пять тысяч за них отдала, а для штатного сотрудника загибающейся газетёнки, ещё и недавно купившего себе квартиру, это, между прочим, приличные деньги! - Вон, Соньку неси, она точно не откажется.
- Да! Я хочу! На спине, можно?
- Можно, - отвечает ей, а сам на меня смотрит, насмешливо выгибая бровь. Правда, недолго, ведь последнее авто уже погрузили и теперь сонные путешественники стройным рядком тащат свои задницы на паром. - Прыгай тогда.
- А чай?
- Потом допьёшь. Тётя Вася тебе ещё остудит.
Кто бы сомневался. Забираю у малышки термос, торопливо закручиваю крышку и, с трудом поспевая за бодро шагающей троицей - а мой пёс теперь только и делает, что тенью следует по пятам за своим тёзкой - мчусь взглянуть в глаза своему страха. Двум страхам, потому что и тут Макс прав - хана моим кроссовкам. Зря, может, от помощи отказалась? Сонька вон, чистенькая, стоит на барже и машет мне рукой, чтобы поторапливалась.
- Давай, Васён, быстрее, - и папа её не отстаёт. Руки в карманы джинсов сунул и теперь с интересом следит, как я скачу, словно заяц, стараясь добраться до них с наименьшими потерями. Хоть бы доски какие кинули! Подошва вязнет в тёмной жиже, и чтобы оторвать её от раскисшей земли, приходится приложить усилие. - Ещё непоздно попросить о помощи...