Катталин не могла сдержать слез глядя на эту удручающую картину. Йон, разделявший ее настроение, ласково сжал руку жены, стараясь утешить. Внезапно молодая ведьма решительно тряхнула головой, словно отгоняя неуместные мысли и, вырвав ладонь из руки мужа, протянула хитро сложенные пальцы к синеющему среди густых крон кусочку неба. Грянул гром. Из ниоткуда вдруг полоснула ослепительная ветвистая молния, пахнуло озоном. Йон непроизвольно зажмурился, все еще продолжая видеть отпечаток этой гигантской искры на сетчатке. Все стихло. Молодой человек осторожно приоткрыл один глаз, затем другой. Первое, на что упал его взгляд, была Катталин, стоявшая с опущенной головой, закрыв лицо руками. Чуть дальше, на камне где только что сидела ламия, теперь не было ничего, кроме горстки пепла и блестевшего на солнце золотого гребня, который вдруг начал на глазах тускнеть и истончаться, скоро совсем истаяв.

– Ты убила ее? – нарочито спокойно спросил Йон. – Разве не было другого выхода?

Катталин помотала головой, все еще закрывая заплаканное лицо руками.

– Это не я… Я не хозяйка волшебным тварям, – голос ее звучал глухо и печально. – Их настоящая госпожа – Богиня Мáри, она решает судьбу каждой ламии, каждого из иррачоак, драконов и всех прочих… Меня лишь послали удостовериться, что уже ничего нельзя сделать… Пожалей меня, мне так плохо…

Йон тихонько обнял ведьму, чувствуя, как она уткнулась мокрым теплым носом ему в шею. Утешая, он хотел привычно поцеловать ее в макушку, но уперся носом в прохладный пластик велосипедного шлема. Так они и стояли какое-то время, пока Катталин не успокоилась. Постепенно к ней вернулась ее обычная жажда деятельности, глаза прояснели и заблестели.

– Все это чрезвычайно грустно… Но еще одна неприятность заключается в том, что нам с тобой придется здесь прибираться! – ведьма чуть отстранилась от мужа, оглядывая запрудившую ручей свалку. – Поможешь?

– Конечно! А как?

– М-м-м… – Катталин на секунду задумалась. – Давай, я спрессую всю эту нечисть в один ком и стану удерживать над землей, а ты будешь двигать его в сторону помойки. Мне кажется, нам двоим это по силам!

– Хорошо, попробуем…

Молодая ведьма чуть кивнула и, развернувшись, окинула взглядом плотину и лужу, стараясь не упустить из вида ни одной, даже самой маленькой обертки или обрывка пакета. Затем, создав в самой середине мусорной кучи эпицентр притяжения для подобного рода вещей, прибавила магической энергии. Воздух загудел и замерцал, плотина начала скукоживаться, стараясь вжаться как можно глубже сама в себя, размокший картон сминался, с хрустом сплющивался пластик, отовсюду к уплотняющейся и принимающей форму почти идеального шара мусорной куче стремились отдельно валяющиеся куски упаковки и рваные бумажки. Шар, продолжая плотнеть и уменьшаться, с чавкающим звуком оторвался от земли и завис, слегка поворачиваясь вокруг своей оси, словно гигантский глобус. Разноцветные пятна спрессованной упаковки образовали на его поверхности острова и континенты причудливых очертаний. Освобожденная вода обрела голос и с шумом заполнила пересохшее русло, клокоча и пенясь, смывая затхлую тину и скопившийся лесной сор. Недовольные лягушки разбегались кто куда, стараясь спрятаться понадежней, чтобы безопасно переждать стихийное бедствие.

– Вот так! – воскликнула Катталин с улыбкой на напряженном лице. – Ваш выход, маэстро!

Йон критически осмотрел пеструю шершавую сферу, которая уже перестала сжиматься, уменьшившись приблизительно до полутора метров в диаметре.

– Да ты уже почти всю работу сделала! Красота! А скажи, как ты формулировала условия для взаимного притяжения именно мусора, а не листьев, палок и всего прочего, что тут валяется? Это ж нужно задать уйму параметров!