Итак, Мелк теперь знал тех, кого следует опасаться.

Хам не смог присоединиться к отряду в походе. Рана ещё не зажила. Десятнику придётся рассчитывать только на себя.

В отряде появились близнецы – Дан и Мафусаил. Они держались особняком. Весь отряд делился на группировки.

«Необходимо найти сторонников», – подумал десятник.

Они отправились в путь ночью. Ехали шустро. Позади эхом отдавался шум осады Оика. Горы усиливали звук. Звон стали, треск пожара и летящие камни – всё это создавало ощущение, что сражение шло за углом. Сердце тянуло Мелка назад. Жаркая битва заставляла часто оборачиваться. Разведчики устали. Привал устроили почти под утро, чтобы хоть немного поспать. Десятник распределил дежурство. Он желал кинуться в бой на сотню врагов, а не сидеть в лесу с этими негодяями. С этой мыслью и уснул.

Датапатиш проснулся, когда лагерь свернули, а следы замели. Солнце ослепляло сонного лидера. Его помятое лицо побледнело от гнева.

– Разведчик не должен любить спать, – заявил уже сидевший в седле своего пса Ашер. – Даже Итер уже в седле.

Отряд пробирался сквозь заросли, ведя псов под удила. Мелку пришлось спешно догонять.

– Десятник остался голодным, – смеялся Кефа.

К обеду они всё ещё ехали по древнему лесу. Новобранцы весело смеялись. Они высмеивали дурацкие названия пиптов:

– Лес Лаат. Ну что за название?

– Подожди-подожди – Оик! Звучит, как икота.

Отряд расхохотался. Ашер остановился.

– Тихо, олухи! – зашипел он.

Природа жила своими заботами. Птицы пели оды. Комары с аппетитом искали своих жертв. Пчёлы собирали нектар. Ничего не предвещало опасений, но не для Ашера.

– Балак, можешь отлить.

Худощавый воин с бегающими глазками спрыгнул с седла. Он улыбался. Дойдя до молодой сосны, он бесцеремонно стал мочиться. Все с презрением отвернулись. Когда журчание стихло, Балака нигде не было видно. Все оглядывались по сторонам. Мастерство пряток вызвало уважение собратьев по оружию. Восхищался даже Мелк, но недолго. Балак вернулся с подростком. Он обнимал мальца за плечи и хихикал, как полоумный.

– И кто у нас здесь? – полюбопытствовал Ашер.

– Сдаётся мне, разведчик Навуходоносора! – заметил Кефа ухмыляясь.

– Кто? Я? – испуганно пролепетал мальчишка.

– Ну не я же…

– Началось, – тихо шепнул Итер.

– Что началось? – спросил десятник.

– Датапатиш, тебе ли не знать?

Кефа прижал мальчика к дереву и смотрел ему в глаза. Отряд расположился на привал, пока шёл допрос.

– Что ты делал в лесу, мальчик? – спросил Кефа, ставя ударение на последнем слове, как он делал это всегда.

– Я… я… я собирал грибы.

– Грибы? А где же корзинка?

– Там… в кустах… – мямлил тот.

– Итер, посмотри! – приказал Ашер.

Повторять не было нужды. Пару минут обыскивая кусты, он всё-таки обнаружил корзинку.

– Нашёл!

Балаам тут же подскочил к корзине и отнял грибы. С жадностью запихал их в сумку. Все презирали его за обжорство, но препятствовать не стали.

– Может, ты для прикрытия взял корзинку? – любопытствовал Кефа

– Нет-нет!

– Остынь, здоровяк. Отстань от малого, – Балак протянул деревянного человечка мальчугану. – Смотри, что у меня есть.

Юнец взял игрушку и успокоился.

– Опять твои игрушки, – промычал Кефа.

– Зачем ты так далеко забрёл? – сообразил Ашер.

– Я… я живу тут, в лесу.

– Не бойся, малыш, мы тебя не обидим. Правда, Кефа?

Громила замялся и нехотя произнёс:

– А то…

– А почему вы похожи на вавилонцев?

– От тебя ничего не утаишь, – подметил Ашер. – Нас нанял князь. Ты можешь нам доверять.

Кефа отпустил мальчика. Ашер поправил ему мешковатую рубаху из конопляной ткани.

– Как тебя зовут? – не давал собраться с мыслями Ашер.

– Фат.