Улисс отвернулся от незнакомого отражения, прикрыл дверь кабинки, постоял с минуту над выдвинувшимся писсуаром, потом коротко кашлянул под фырканье автоматически спущенной воды. Не использовать более привычные способы подачи сигнала агенту ему приходилось себя буквально заставлять. Ответный кашель донёсся из-за двери дальней кабинки. Отлично.

Вода в кранах была едва тёплой, тут тоже экономили, и пока руки пытались отделаться от остатков геля, Улисс старался не разглядывать излишне внимательно в зеркале свою физиономию. Одутловатость придала выражению лица оттенок безнадёжности, простимулированная инъекцией щетина лежала неровными пятнами, кожа была сухой и морщинистой, хотя и бугрилась отёками. Отвратительно зрелище, жители центра могли себе позволить нормальную косметическую операцию, лаборанты и клерки среднего звена питались тем, чем давали, а дышали тем, чем придётся. И хорошо, отличить Улисса от того, под чьей личиной он сейчас находился, смогли бы разве что судмедэксперты. Охране у мониторов слежений это не по плечу. Автоматике – тем более.

Пророкотал звук спускаемой воды. Пригладив короткий ёжик мокрыми ладонями, Улисс пропустил вперёд себя человека в таком же, как у него, голубом комбинезоне, и только потом вышел к стеллажам, хмыкнув про себя на чуть приоткрытую дверцу с номером 5. Короткий укол боли в недрах его спящего естества и шестая ячейка открылась без запинки, Улисс извлёк оттуда в точности такой же, как у него, контейнер для личных вещей. Стоять он старался боком к камере, которая обозревала непосредственно стеллажи, чтобы не казалось, что он скрывает своё лицо – тот, кто передал ему контейнер, уже вечером будет отсюда далеко, а вот сегодняшний прототип Улисса, номинальный агент Корпорации, завтра должен как ни в чём не бывало выйти на работу. И к нему не должно быть никаких претензий. Человек просто положил контейнер, просто его извлёк и просто вышел на лифтовую площадку.

С лёгким покалыванием в ладони Улисс проследил, как слабые огоньки ячеек памяти внутри стеллажа сменили полярность. Следы стёрты.

Карточка снова пискнула, отмечая проход через периметр. Тут же, секунда в секунду, звякнула шестая шахта, впуская Улисса в свои жаркие объятия. Горячий воздух поднимался с нижних уровней – кондиционеры не справлялись. В очередях через пропускные пункты говорили, что даже в лифтах для местного начальства было отнюдь не прохладно. Это была, конечно же, неправда. А ещё говорили, что в кабинах повсеместно установлены приборы электромагнитной наводки – если требовалось, они сбивали работу нейроимплантантов. А вот это было, зачастую, абсолютной истиной. Рядовой агент, полагающийся на обколотые мышцы и скрытые детекторы, без специального защитного механизма становился тут обычным беспомощным человеком. А мог стать просто инвалидом.

Улисс снова про себя порадовался – хорошо быть обыкновенным, незаметным винтиком в механизме Корпораций. Или, по крайней мере, выглядеть таковым, полагаясь на неумолимую природу Соратника.

В кабине потели ещё трое «синих комбинезонов». Все трое с такими же, как у него, личными контейнерами. Внутри третьего периметра по правилам «Джи-И» любые посторонние предметы можно было переносить только в таких, удобных для просвечивания ящиках, и на обед – а помещение для еды находилось за пределами периметра, во внешней, чётвёртой зоне – все ходили одинаково, с пластиковой тарой на жёсткой ручке.

Лифт остановился на пятидесятом уровне, выпуская всех в просторный холл. За мутными пластиковыми стенами просматривалась стартовая площадка транспорта, слева, за пропускными воротами, были видны длинные ряды столов и стульев – Улисс, не мешкая, вместе со всеми направился прямо туда, где у сканнера столпилось со своими контейнерами с десяток человек.