Но нет, под потолком никого не было. Только огонь по-прежнему переливался непривычными глазу тонами. И кресло, в котором она сидела, было необыкновенно уютным. И стены еле уловимо пахли нагретыми солнцем соснами…

Кстати, о стенах!

– А Заповедник как-то отделен от обычного мира? – выпалила Рита.

На самом деле это было не так уж и важно для нее, просто молчание уже начало тяготить.

А Заповедник оказался отделен от мира высоким бетонным забором. Попасть в него можно было не только через ту избушку-портал, как это сделала Рита, но и через ворота.

– Вы ведь ехали по дороге? – спросил телепат. – Да, вижу, по дороге. Потом свернули и оказались на автостоянке. Если бы проехали по дороге еще метров триста, то уперлись бы в ворота.

– Ага. – Рита не знала, как продолжить беседу.

Сказать, что пространственный переход, по которому она попала в Заповедник, похож на переход ее собеседника? Или вот волхва Терентия? Только у Терентия переход состоял из воды, а местный имел иную стихийную природу?.. Но не это сейчас волновало ее, и собеседник-телепат наверняка об этом знал. Но как озвучить то, о чем страшно было даже подумать?

И тогда Рита пошла проверенным путем – спросила о том, что имело хоть какое-то значение: почему отец боится Маню? Наверняка волхв знал ответ на этот вопрос, он же телепат!

Однако волхв всеведущим не был:

– Не знаю, Рита. Слава прекрасно знает Маню, а она – его. А боится Слава… Может быть, потому, что Слава у нас все больше по металлу? А деревья с металлистами не очень дружат, знаешь ли… Возможно, поэтому Слава и опасается.

– А я сразу поняла, что Маня классная, – пробормотала Рита.

– И ты права. – Волхв вдруг пристально так посмотрел на девочку…

А та неожиданно для самой себя решилась на откровенность: если она здесь родилась, то почему жила в Зеленограде? Не способна к настоящей магии? Только на то и годится, чтобы с Маней переглядываться?

– Так не пойдет, Рита, – покачал головой волхв. – Ты совсем-совсем не виновата в том, что жила в Зеленограде. Просто в Заповеднике одно время было очень неспокойно. Тебе стало небезопасно здесь находиться.

– Но почему я все забыла? – Рита не знала истории Заповедника, и ее волновало то, в чем она хоть как-то ориентировалась. – А Даня – нет.

– Данимира нельзя было заставить все, как ты выражаешься, забыть, – покачал головой волхв. – Только если убить.

– Нет! – Рита вжалась в кресло. – Только не Даньку!

– Вот видишь, – пожал плечами собеседник. – А что касается остальных магов… Слушай.

Так Рита узнала, что волхв Борилий долгое время в Заповеднике отсутствовал. За это время много что изменилось. Корпуса стояли пустыми, люди разъехались.

– Тут было так тоскливо… – Глаза собеседника потускнели. – Ты даже не можешь себе представить! Маня, на что уж дерево деревом, и то в депрессию впала.

– Это как? – шмыгнула носом Рита.

Вернувшаяся было обида – на отца, дядю Толю, Даню – начала таять.

– Сосной прикидывалась, вредина. – Глаза волхва приняли соответствующий цвет, рыжий с зелеными слоями вперемешку. – Старина Максим порой появлялся здесь, хотя это было чревато для него неприятными последствиями. Так Маня пряталась даже от него! Поди, разыщи ее!

Да уж! Рита, представив себе, как добрый дед подходит к дереву, прислушивается, укоризненно качает головой и переходит к другому, улыбнулась.

Но потом улыбка сползла с лица: Маня Маней, но почему она все забыла?

– Ты уж извини меня, Рита, – разом погрустнел волхв. – Не было у меня иного выхода, поверь. Я тебе блок на память поставил, перед тем как тебе надолго отсюда уехать.

– И так крепко поставил, – посреди комнаты возник Гоша, – что моя малышка меня позабыла! И тебе не стыдно?