– Но почему Даня не вылечил мальчишку прямо там, на стадионе? – наконец нашла, что спросить Рита. – Если он того… темный волхв!

– Думаю, он пытался, – пожал плечами собеседник. – Пытался незаметно для тебя, ведь ты помнишь, что о Заповеднике и магии нельзя говорить… Ага, вижу, что помнишь. Это хорошо. И вдвойне хорошо то, что ты была рядом с Данимиром на стадионе. Я думаю, именно из-за тебя Данимир не смог вытащить мальчишку из комы там, на месте.

Рита в ужасе воззрилась на собеседника:

– Почему хорошо?

– А ты уже забыла то, чему сегодня стала свидетелем? – вопросом на вопрос ответил волхв.

Больше ничего сказать Борис Кириллович не успел. Послышались легкие шаги. В холл вошел давешний старичок. Его летящая походка никак не вязалась с седой бородой.

– Ну здравствуй, Рита! – Оливковые глаза так и лучились добротой. – Теперь, после трудов праведных, можно и поужинать.

Ужин Рите понравился.

Никто не пичкал едой, зато можно было расспросить – и про стража Маню, и про домового, и про то, что такое этот нижний лазарет.

– Сила земли там, – сощурил оливковые глаза старый друид, добрый волшебник по облику и по сути, – и корней. А чтобы тебе понять… Посмотри-ка сначала вверх!

Рита взглянула: ствол, уходящий высоко-высоко. Светлячки – совсем разошлись, затеяли праздничную иллюминацию! Там и сям невесомыми тенями на ступенях винтовой лестницы сидят друиды. Отдыхают после долгого рабочего дня?

– Здесь легко, – улыбнулась Рита. – А внизу давит.

– Примерно так, – кивнул дед. – Тяжелых больных мы лечим внизу. Ваш И-горр находится в другом лазарете.

Он поднял руку и показал куда-то в середину ствола посохом, превратившимся в указку с встопорщившимися листочками.

Рита попыталась было рассмотреть: что там? Но ничего, кроме двух друидов, невесть как уместившихся на одном уступе, не обнаружила.

– Тебе, наверное, интересно узнать, – волхв с улыбкой наблюдал за девочкой, – как друиды здесь живут?

Конечно, Рите было интересно это и многое другое. Но, признаться, ее куда больше интересовало собственное будущее. А вот вдруг волхву покажется, что она неспособна к магии, и он отправит ее домой? К Нелли Павловне под крылышко?

– Никакой Нелли Павловне я тебя не отдам, – пролил бальзам на сердце девочки телепат, – и думать забудь про такие глупости! А вот где тебя поселить, это вопрос… Может быть, рядом со мной?.. Максим? Сможете прирастите к соседней избушке пару комнатенок?

Рита навострила уши: что значит прирастить комнаты? Уж не напутал ли чего волхв Борилий?

– Легко, – поднялся друид. – Пойдем, Рита. Заодно посмотришь, как мы работаем.

Волхв оказался прав: друиды комнаты именно растили.

Открыв от изумления рот, Рита смотрела, как дедов посох, обернувшись не то плющом, не то лианой, ползет по зеленой травке, раскладывая сосновые шишки по периметру обещанных «комнатенок».

Как становятся друиды по углам, как заводят протяжную песню на неведомом языке.

Как шишки пускают светлые росточки, и те ползут по всем возможным направлениям – в землю, вверх, друг к дружке…

– Насмотрелась? – неслышно подошедший волхв едва не напугал девочку. – Это долгая работа, почти на всю ночь. Пойдем пока ко мне в кабинет, поговорим.

Так Рита узнала, что родилась в Заповеднике.

Какое-то время девочка молчала – просто не знала, что сказать. А в сознание стучались неумолимые факты. Вечно преследовавшее ее ощущение, будто она что-то забыла. Сны-симфонии – про Дерево, про сосновый бор. Неповторимое по интонации Гошино: «Явилась – не запылилась!» Рита на всякий случай подняла голову вверх. Вдруг домовой и сейчас там, под балкой?