– Ладно, проехали. – Риту постепенно отпускало накатившее желание узнать о матери. – Пошли осмотрим другие корпуса.

Они взялись за руки и обошли – Слиток, а потом и Холм, корпус магов земли. Холм был покрыт мшистыми валунами. На его вершину вела тропинка.

– Заберемся? – Не дожидаясь ответа друга, Рита побежала наверх изо всех сил – так, будто вознамерилась отвязаться от тоски. И в какой-то мере девочке это удалось. Взобравшись на Холм, Рита почувствовала себя если не бесповоротно счастливой, то уж точно не несчастной.

Какое-то время спустя рядом с ней оказался и тяжело пыхтящий Даня.

– Ну у тебя и скорость! – с неподдельным восхищением произнес он.

Рита приняла похвалу как должное.

С высоты Холма поляна со стихийными корпусами виделась по-другому. Пламя корпуса огневиков казалось легким и невесомым вверху и пышущим жаром у основания. Рита заметила: сейчас корпус «горел» куда ровнее, чем тогда, когда она смотрела на него в первый раз. Фонтан водников переливался на только-только начавшем клониться к западу солнце всеми цветами радуги. А Слиток…

– Сядем? – Даня показал на мшистый валун.

Рита, согласно кивнув, потянула толстовку из рюкзачка.

– Не доставай, – остановил ее спутник. – Конкретно этот – теплый… По крайней мере, позавчера был именно таким.

Рита улыбнулась другу – в ответ ли на его заботу? Или просто так?

Ей сейчас было так хорошо! И валун действительно оказался не холодным или обжигающе-горячим, а именно теплым. И из многочисленных норок выглядывали любопытные полевки. Они совсем-совсем не боялись людей – иначе не появились бы так скоро…

Рита, вдоволь налюбовавшись на деловитую возню мышек, подняла глаза.

– А вон там, видишь? – Даня тут же указал за корпус огневиков. – Та полянка?

– В кустах еще таких? Типа сирени?

– Не типа, а сирени, – наставительно поправил друг. – Знала бы ты, Ритка, как она по весне цветет! Ух!.. А раньше на полянке стоял еще один корпус. Тролль. В нем жили эмпаты.

– Так тролль? Или корпус? – нахмурилась Рита.

Об эмпатах она читала. Так обычно называли магов, черпающих силы из человеческих эмоций. А вот зловредного тролля в качестве корпуса представить не могла.

– И то и другое, – в голосе мальчика были нотки грусти, ностальгии и света.

Это был огромный Тролль, не сказочно-скандинавский, другой. Очень умный, очень чувствительный к бескорыстно-добрым и расчетливо-умным деяниям.

– Его даже раздвоило когда-то, – блестел глазами рассказчик, – представляешь? Одна половина его стала похожа на храм, а вторая – на мрачный готический замок!

– Как-то не очень, – честно призналась Рита.

Она силилась представить такое сооружение, но у нее ничего не выходило. Однако несмотря на это, девочке было интересно, что перевешивало в противоречивой натуре того Тролля. Доброта? Или ум?

– Половинки были примерно одинаковые. – Даня снова улыбнулся, светло и грустно одновременно.

Он не знал, как объяснить Рите, что такое чистый свет доброты и чистый холодный разум в одном. Особенно когда ты на распутье и тебе срочно требуется спросить у кого-нибудь совета. Он сам в свое время примирился с необходимостью жить в Зеленограде именно благодаря Троллю…

А потом Тролль исчез.

– Как исчез? – Рита только-только начала улавливать сущность Тролля, и ей очень захотелось с ним поближе познакомиться. – Но он тут, в Заповеднике?

– Нет, – вздохнул Даня. – Он не выдержал… руководства, скажем так.

– Волхва Борилия?!

Рита аж подскочила с валуна и пребольно приземлилась обратно: такой замечательный человек! Точнее, волхв. Не может быть, чтобы из-за него ушел Тролль!