А после исполнения “своей игры”, так непринужденно и от души посмеялись; что мне стало радостно за наших бойких женщин и еще больше, за такое хорошее,ихдушевно-весеннее настроение. Вот только разобрав внимательней предмет этого яркого смеха, мне как-то сразу перехотелось радоваться.

– Так что за предмет такой? – спросит меня Уважаемый читатель.

Отвечаю: – Самый простецкий. Они обсуждали нас – будущих призывников. Кого же еще?

– Вот все боятся армии, как огня. Прячутся за юбки. Ну и мужички пошли, защитнички. Хи-хи, – так слышалось в незамысловатом порыве.

А тут я – заканчивая с анализами, победоносно подошел к “главной”. На что она, видимо все-таки знаток человеческой психологии: умеющий определять на расстоянии, не зная лично; иронично выдает:

– Да? Дрожите сейчас наверно?! – А сама рукой заполняет что-то, словно не замечая собеседника. То бишь: меня.

– Ну почему? – Немного удивляясь, собираюсь с мыслями. Но видя, что оппонент по-прежнему не реагирует; так же, парадируя – отвернувшись в другую сторону, отвечаю:

– Смотря с кем и за сколько!

Пауза. Она встрепенулась, словно услышав знакомое: и вопросительно подняла глазки.

– А если про юбки? – я заглянул за края стола. – То за вашу ведь все равно не спрячешься, – и прочитав на бейджике: “Лайконина Алла Александровна”, продолжаю, – там места мало, тетя Алла.

Вот тут началось: спрятав голые коленки под стол, слегка зарумянившись щечками, Алка недовольно крикнула:

– Как разговариваешь, почти призывник?

Ну а соседки – “ширмачи”, еще гуще засмеялись.

– По-русски, как еще? – отвечаю тише. – Другого языка не знаю. Родственников за границей не имею. Никто там не был… А нет, – вспомнив, добавляю с ухмылкой:

– Пардон, вообще-то, дедушки у меня были в Западной Европе. Один в пехоте, а второй на победоносной военной технике.

И обрадовавшись своей сообразительности, поучаю старшую собеседницу:

– Уважаемая мадам, не нужно никогда тыкать. К Вам приходят, уважают, и Вы цените посетителей. Ведь все мы люди. Как иначе?

Вот, теперь прищурившись, она заговорила иначе: раскудахталась.

– Ну, вот вам еще один, – объявила, обращаясь к окружающей кабинетной женской троице:

– Этого тоже к умникам отправим. Где мало говорят, да много делают.

Я все же не стал останавливаться надолго и выяснять, где это? Тем более, сам знал: исторически, дальше Сибири не сошлют. А я к этому климату успел привыкнуть – прирасти. Поэтому, как и положено по порядку призывной; здороваясь вошел в следующий кабинет.

Закончившие формальную процедуру потенциальные срочники, скучковались на входе. Нужно будет вернуться к двум часам; таков порядок. Многие закурили. Я обратил внимание, что из нашего колледжа, из Удачного городка – никого нет.

– Неужели, – думаю, все в ВУЗы решили поступать? А может, в другой день придут?

Снова оглядываюсь: рядом стоял смешной – абсолютно рыжий, в белой куртке парнишка. Заметив интерес, Пыжик подошел ближе и темпераментно поинтересовался:

– Ты откуда, землячок? Есть закури…

– Удачный, – отвечаю синхронно, то есть – не дождавшись полного вопроса.

- Все мы здесь неудачные, удачные будем – если дома останемся, – словно обидевшись на отсутствие у меня никотина, с негативными нотками в голосе объяснил он.

- Знаешь? – Я отвечал прямо, – так не считаю. Наоборот, быстрее призовут – скорее отслужу. А скорее отслужу – не буду должен Родине.

Теперь, поняв что этих мыслей не разделяю; он быстро рванул к другим призывникам: навязывать свою – давно устаревшую парадигму.

Так, постояв в относительной тишине, мне вспомнился дом и вчерашний вечер. И то, как с мамой разговаривали.