– Девчонки, смотрите! – папа Ирины весело указал на небо.
Мы подняли глаза и… Над нами рассыпался яркими звездами наш первый в жизни фейерверк, такой красочный, такой красивый! Площадь, замершая в ожидании, будто бы ожила, наполнилась голосами, радостными воплями, смехом. И мы с Ириной тоже смеялись, а над нашими головами было огромное синее небо, расцвеченное красными, зелёными, жёлтыми и белыми огнями. Это был идеальный момент – мы обе чувствовали себя свободными, счастливыми и верили, что наша дружба – навсегда.
Подарки на всю жизнь
Тот Новый год уже скрылся за длинной вереницей других, но картинка перед глазами почему-то не тускнеет по сей день. Наверное, потому что жизнь тогда казалась проще и впереди было всё-всё-всё. А на впечатления момента не наслаивались тени прошлого и перспективы будущего. Скоро я эту способность жить в моменте надолго потерял, поэтому такие яркие пятна в картине времени оказались особо ценными. Как новогодние игрушки на зелёных лапах припорошённой снегом ёлки.
Был какой-то из самых предпраздничных дней, когда люди снуют туда-сюда с пакетами и свёртками. Те самые дни, когда в воздухе лучи добра, улыбки и хлопки пробок от шампанского. Когда люди становятся друг другу немного ближе, какими бы разными ни были. Когда днём ещё деловая суета, но под вечер на улицы выходят практически все, и на тротуарах в центре не протолкнуться. А рядом плотно выстраиваются вереницы машин, украшая город гирляндами фар.
В офисах царила атмосфера поздравлений и предвкушения праздника. Мне поручили поехать с дарами и пожеланиями к нашим партнёрам, которых я знал только по именам и голосам в телефонной трубке. Даже мои коллеги с ними изначально договаривались, но ни разу не встречались. Я с ними работал каждый день, общались на вы, всё по делу, но человеческое иногда проскакивало – начинали потихоньку шутить в разговорах.
У меня было некоторое волнение по поводу этой «развиртуализации». На том конце провода люди ворочали немыслимыми суммами и решали хитрые вопросы, в которые я только думал вникать. В своей голове я был маленький, а они – большие. Но голоса в трубке мне нравились. Какие они на самом деле? Какой я для них?
Я рулил по заснеженным улицам под что-то бодрящее из колонок и морально готовился. В центре Москвы тогда ещё можно было ездить почти как угодно и запарковаться в немыслимых теперь уже местах. Машину бросил где-то между сугробами, чтобы не мешала троллейбусам. Офис партнёров был на территории монастыря (отдельная причудливая неожиданность). Узнал я об этом только когда приехал по адресу и удивился – неужели сюда? Что ж, пусть будут финансовые затворники, в этом просматривался некий смысл.
За маленькой антикварной дверью пряталась исхоженная тысячами ног лесенка, ещё пара дверей и комната, выглядевшая эклектичнее не придумаешь. Белая штукатурка на монастырских сводах, окошки из времён царя Гороха, пара столов, факсы-ксероксы-подобное и море бумаг. В этой горнице (на келью не тянуло) среди офисно-бумажных сугробов, которым позавидовали бы те, что на улице, меня встретили две женщины – их голоса я и слышал в трубке.
Они даже отдалённо не были похожи ни на монастырских затворников, ни на финансовых воротил из моего воображения. Меня как-то подотпустило, и общение прошло по-новогоднему. От шампанского я отказался, зато весело поговорили и пошутили, нажелали друг другу всякого под ёлку. Как-то неожиданно жизнь для меня стала ещё чуть проще – я понял, что сам додумывал то, чего никогда не было. И что за каждым финансовым гигантом на самом деле прячется обычный человек. Он тоже умеет улыбаться и шутить, а не только жонглировать миллионами в разных валютах и решать всякие сложные вопросы. И я рядом с ними не маленький, а просто тот, кто ещё сможет что-то своё – в своё время.