– Кентавр? Один? Но они же… – не успела договорить Роксана, как Кайс отрицательно покачал головой.

– Нет, это не кентавр, а тварь куда страшнее, – ответил ей Кайс, принимая стойку с мечом в руках.

Монстр подошел на такое расстояние, где огонь мог уже осветить его силуэт. Роксана и вправду ошиблась. Тело мощное, гораздо крепче, чем у кентавра, голова у чудища была как у мертвого человека, – кожа обтягивала череп, вместо носа были провалы, нижняя челюсть была широкой, из нижней части челюсти торчали орчьи клыки, только эти куда больше и острее как два восточных кинжала. Уши у этой твари были длинные и заостренные, глаза со зрачками белые, схожие с тем орком, которого убил Кайс, а из самой головы росли длинные бараньи рога. В руке этот монстр держал дубину, но казалось, что он выдернул целое дерево.

– Долго же я тебя искал, Ловкач, – пробасил монстр.

– Только друзья называют меня Ловкачом, – съязвил Кайс, удивляясь встрече со старым недругом. – Я думал, что убил тебя, Таар. Хотя сомнения были.

Голос Ловкача был спокоен, Роксану этот разговор заинтриговал, но она понимала, что ничего хорошего не светит, готовясь к неожиданной атаке.

– Ха-ха-ха, ты ошибся! – рассмеялся Таар, действуя на Кайса раздражительно. – Твои ошибки погубят всех твоих близких. Снова.

Кайс бросился на него с яростным криком; Таар помчался на него галопом. Силы были неравны, и Таар, размахнувшись на ходу своей дубиной, одним ударом отбросил Кайса на несколько метров в сторону. Ловкач сразу же потерял сознание. Удар мог убить его, но мягкая земля, покрытая снегом, и прочная кожаная куртка спасли его.

Роксана направила пламя из костра в монстра, но никакого эффекта не было. Монстр рассеял огонь, просто дунув на него, словно тушил свечи в праздничном пироге. Таар подошел к ней и влепил ей такую пощечину, что чародейка тут же потеряла сознание. Затем монстр взял Роксану за шкирку, направился в сторону Кайса, повалил ее рядом с ним, взял его меч, осмотрел и вышвырнул со всей силой, как простую палку, в глубину леса, пробасив при этом:

– Я же говорил, что твои ошибки погубят всех твоих близких.

Кайс шел по темному холодному коридору, из потолка которого торчали корни растений. Каменный коридор сопровождался кромешной тьмой. Это хорошо, его глаза привыкли к темноте, и он мог увидеть, куда идет.

Кто-то другой шел бы в слепую, но не Кайс. Где-то в конце коридора его манил свет, который мог отражать только огонь. Ловкач быстро направился туда, вверх по лестнице, и когда он вошел, то увидел вокруг себя саркофаги. Стало понятно, что он находится в склепе. Вопрос в другом: как он сюда попал?

На самом заметном каменном полуразрушенном саркофаге посередине склепа сидел его старый знакомый с золотым глазом.

– Кайс, как ты думаешь, где мы? – спросил Филипп.

– В склепе. В нем меня спасли Коршун и Ярус.

– Верно, они пожертвовали своими жизнями ради того, чтобы твое проклятие не убило тебя сразу.

– Там где я – смерть, – наклонил голову Кайс, вспоминая жертву на которую пошли чудовища ради его жизни.

– Ха! А я про себя думал, что я и есть смерть! – улыбнулся Филипп и встал с треснувшей крышки саркофага. – Знаешь, Ловкач. У тебя есть выбор: быть с дорогими людьми и видеть их смерть, или, быть одному и позволить им, да и просто многим, умереть. Выбор за тобой. В итоге, смерть все равно победит, но от твоего выбора зависит, скольких она унесет с собой. Да и подумай, что тебя будет терзать больше: то, что ты пытался что-то исправить или то, что ты даже и пальцем не пошевелил? Ты сам принимаешь выбор, и почему ты уверен, что все, кто рядом с тобой, умирают? Ведь ты многих спас и еще многих спасешь. Это твоя судьба. Защитник.