А потом ты идёшь такой от Петропавловской крепости после того самого холотропного дыхания с кристально отбелённым сознанием, выдержавшим погружение и в мир Прави, и в ледяную прорубь тут же у стен крепости в сторону, как вы думаете, чего?

– Вокзала!

– Правильно. Какая смышлёная девчушка. Тогда-то я всё и осознал. Я не опаздывал на поезд, а даже наоборот шёл вольготно, тщательно вымеряя шагами каждый метр «земли обетованной». Пленяющее чувство безмятежности волнами прокатывалось по всему телу. Тот человек, что пару дней назад прибыл в этот славный город, больше его никогда не покинет, безнадёжно затерявшись где-то в дремучих зарослях универсума. А уезжает сейчас совсем другое создание, надвигающейся золотой эры.

Испепеляющий, выжигающий опыт. Мне тогда было явлено универсальное знание о вселенной в виде простого понятного образа, правда, с одной меняющей всё деталью. Которая объясняет полноту вещей и идей в общем и на меня, в частности, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Что было до – стёрлось, сгорело в доли секунды. Все годы поисков и практик махом были вычеркнуты из памяти. Не осталось ничего, и оттого наступила самая настоящая ясность. То чувство, когда ты одновременно знаешь всё и не знаешь ничего.

– Так и что же это за картинка?

– Образ, ты имеешь в виду?

– Ну да, образ. Расскажи, что за образ!

– Ладно, попробую. Его проще преподнести в виде концепции выставки одной картины.

Представь, значит, себе небольшую комнату, наполовину перегороженную стеной чёрного цвета. А в центре стены на уровне глаз вмонтирована картина, задником к входящему и с единственным небольшим отверстием посередине. На картине изображён закат над морем, но только вместо огромного солнечного диска, уходящего наполовину за горизонт, – глаз. Человеческий или нет – не важно. Как символ. И вот ты подходишь к чёрной стене, приставляя свой глаз к той единственной дырочке и видишь всю эту картину, отражённую в стоящем с другой стороны стены напротив неё зеркале. И твой глаз в этот момент является зрачком глаза на картине. Как-то так получается. Понимаешь? Эй! Ты куда подевалась? Эээй!

Я стал вертеться по сторонам в надежде найти рациональное объяснение таинственному исчезновению моей собеседницы, но тщетно. Как сквозь землю. На всякий случай решил я посмотреть в соседнем вагоне, и когда взялся за ручку, оказалось, что дверь межвагонного отсека была приоткрыта. Но кромешная тьма, зиявшая на меня оттуда, достаточно резко охладила мой пыл дальнейших поисков. Что-то необъяснимо манящее и одновременно пугающее своей неизведанной натурой таилось за этой дверью.

Первой волны обморожение чувств сошло на нет за счёт безграничной фантазии скрывающейся за ней бездны. Лёгкое замешательство для придания остроты момента и радушно-гостеприимное таинства глубокое помешательство. Всё готово! Рука на ручке, правая нога наполовину скрыты в темноте неизведанного, увлекая за собой остальное тело моё и разум. А спонсор нашей трансляции – нахлынувшие воспоминания. Нахлынувшие воспоминания: погрузись в море грёз с головой. Щелчок, поворот – и солёный воздух резким порывом свежести обдаёт с головы до ног. Я до предела наполняю грудь им. Задерживаю дыхание, и вот теперь точно: приплыли.

Вы думаете, а нужно преодолеть это, скомкать и выбросить к чертям собачьим. Безучастные сиюминутные потуги ценою в грош. Там, за этой дверью – гораздо больше чем можно себе вообразить. Оно не делится, не определяется и не находит эквивалентов. Оно просто живёт своей жизнью, неукоснительно следуя непреложным канонам мироздания. В отличие от нас. Её не измерить, она сама есть мера. С ней только слиться безвозвратно следует, и баста! Да, кстати. Мне бы очень хотелось, чтобы это непременно была она.