Стэнли почти физически ощутил, как начал переполняться своп его «айри». Подключилось четвёртое, резервное ку-ядро, которого и в помине не было на большинстве подобных устройств. Но всё равно фэпээс продолжал стремительно падать, разваливая картинку на куски не успевающего рендериться мира.

Последний раз писарь наблюдал нечто подобное почти десять лет назад, во время Большого Вайпа, когда была осуществлена почти успешная совместная попытка «желотожетонников» «Джи-И» и «Эрикссона» локализовать интервеб хотя бы в пределах собственных датацентов. С тех пор ни разу… цао, почему так грузятся ку-ядра?

Писарь, которому скоро придётся прекратить писать. Это было немыслимо. Ещё секунд двадцать в таком режиме и его проверенная в боях «айри» окончательно уйдёт в бесконечный своп.

Но тут всё замерло окончательно, разгрузив ку-ядра и освободив физпамять. Рендеринг вернулся в норму, но показывать ему было нечего. Ни движения. Только одно изменилось в мире – над ареной возникла новая голограмма. Почти статичная, она изображала схему сол-систем. Яркое пятно Солнца, едва заметный в его свете Плутон, грязно-белый шарик Венеры, жёлто-бело-голубая Земля с Луной, красный Марс, облачко концентрических орбит системы песочно-полосатого Юпитера, острый диск колец Сатурна, ну и дальше, за орбиту Нептуна до самого пояса Койпера. Модель была не в масштабе, потому планеты и крупные спутники, прорисованные очень подробно, можно было рассмотреть в деталях.

В полной тишине над плоскостью эклиптики появилась надпись по-английски: «Соу би ит». Да будет так.

Стэнли только успел поймать себя на мысли «так – это как?», как тут же на этот вопрос начали давать такой лаконичный и вместе с тем подробный ответ, что писарь даже забыл о главном – проверить, идёт ли запись. Он смотрел вверх и чувствовал, как у него по жизни начинают шевелиться волосы.

Сначала над плоскостью эклиптики, в районе рассеянного облака начало концентрироваться нечто чёрное, плотное, явно живое. Эта масса некоторое время обживалась, а потом прянула в сторону внутренних планетарных орбит.

Нептун погас первым, словно его разом накрыла невидимая ладонь.

В системе Урана некоторое время продолжала светиться Титания, но потом и она погасла. Настал черёд системы Сатурна. Тут основным форпостом обороны, если это была она, стали Титан и Рея. Они держались так долго, что тёмная масса уже начала протягивать свою длань к метеоритному поясу и внешним спутникам системы Юпитера, однако в итоге всё равно сперва погасла голая каменисто-ледяная Рея, а потом почернели и белые разводы метановой атмосферы Титана.

Падение Галилеевой группы стало вопросом времени. На глазах у Стэнли буквально в пыль разлетелась Ио, превратив всю магнитосферу Юпитера в один бушующий океан ионизированной плазмы. Возможно, в толще льда Европы и остался кто-то, но он даже не смог бы оттуда выбраться на поверхность, не получив попутно смертельной дозы радиации.

На пути чёрного облака планетоиды превращались либо в чёрные головешки, либо в красочные мыльные пузыри сверкающих под космическими лучами магнитосфер.

Марс был первой планетой, которую не постигла эта судьба. Вокруг него и в толчее астероидных Поясов теперь кипела какая-то жизнь, детали которой разглядеть не удавалось. А потом разом погасла вся сол-систем, кроме Земли.

Знакомый шарик с пятнистой Луной разросся почти до размеров колизея. Теперь можно было увидеть, насколько подробной была схема. Детализированные карты прибрежных агломераций, стокилометровыми щупальцами выдающиеся в океан, гигантские пустынные пояса в субтропиках, одно нескончаемое болото Сибири, наполовину закованная в лёд Антарктика. Арктические шельфовые поля посреди запятнанных нефтяной плёнкой вод. Даже дрейфующие вдоль экватора океанические платформы видны, и серебристые линии трансконтинентальных монорельсов, и поля ветряков и солнечных уловителей по краям пустынь. Надо всем этим – клубок спутниковых орбит, облако геостационарных платформ, орбитальных лабораторных и промышленных комплексов, стартовые площадки дальних трасс и лунных челноков.