Когда это случилось – не помню. Знаю лишь, что замерла тогда посреди улицы, углядев впросвет между зданиями кусочек догорающего заката. Розовый свет затапливал небосклон, а фиолетовые облака острыми стрелами неслись куда-то за горизонт. Само же солнце, желтое, в багряно-рыжем ореоле ослепило меня, пронзив в самое сердце. С этого момента я всегда поднимаю глаза вверх.

6

Чтобы посмотреть. Убедиться, что оно рядом. Чтобы ощутить поддержку и ухватить кусочек личного счастья. Причудливые фигуры облаков, мягкие краски дня и насыщенная палитра закатов. Небо завораживало, пленило и звало к себе.

Только вообразите себе, каково это – падать вверх. Проваливаться в этот омут. В это бескрайнее небо. Тянуться к искрам звезд, желая убаюкать в ладонях. Страстно желать полета и все чаще искать выход на крышу.

Замок на старом чердаке поддался не сразу. Поскрипел для солидности, осыпал мне руки ржавчиной и, смилостивишься, пропустил. В первые вылазки мне хватало и неба – я расстилала плед, куталась во второй и опрокидывалась на спину. Небо надо мной теряло свои границы, вырываясь из клеток домов и высоток. Здесь небо было совсем рядом.

Я тянула руки вверх и мне казалось, что мои ладони впитывают все краски дня. Разглядывала облака и давала им имена. И смотрела, смотрела и смотрела. В любое свободное время ускользала из квартиры и уходила к небу. Запускала самолетики, никогда не зная, куда они приземлятся. И страстно хотела сама стать самолетиком, чтоб ощутить эти волшебные мгновения полета.

И вот я стою. Ветер треплет волосы, на губах играет улыбка, а все тело поет в предвкушении движения. Надо мной вечернее, алое небо, подо мной пропасть. Я стою на краю крыши и готовлюсь сделать шаг.

Раз…

Два…

Три.

Я отталкиваюсь от привычного края и лечу. Мгновение лечу, пока вновь не ощущаю твердую поверхность под ногами. И тогда вновь разбегаются и прыгаю. С крыши на крышу, навстречу небу и полету. Ветер свистит в ушах, а удар окрышу отдается болью в ногах, но я счастлива. Свобода.

Мой заливистый звонкий смех несется вслед, заставляя людей поднимать головы вверх. Как знает, может, и они влюбятся в небо? А пока я бегу, перелетая с крыши на крышу, и впереди бескрайнее небо, в которое я влюблена.

Бом-м-м. Бом-м-м. Бом-м.

Я запрокидываю голову вверх и улыбаюсь. Бом-м. Обожаю колокольный звон. Он вестник радости, вестник счастья, вестник сытного обеда.

Бом-м.

Тяжелые, мерные удары сменяются легким перезвоном. Ах, красота. Я готов слушать это вечно!

Каждый голос, каждый звук уникален. Он зависит от характера человека, от смелости, от силы руки, готовящейся к очередному удару. Бом-м. Как же прекрасно.

Я несусь от одного колокола к другому, собирая свежую жатву. Ах, этот уникальный перезвон серийных убийств. Четкий, звонкий, отчаянно жаждущий привлечь внимание. Мерный рокот намеренных, но защищающих свою жизнь колоколов. Ничего, и вы когда-то сорветесь в тонкий звон-плач, когда останется последний шанс. А гул случайных убийств? Он так похож на вой, что некоторые люди слышат его.

А некоторые даже видят меня. Пугаются, глупышки, конечно же. Хотя сами виноваты в моем появлении.

Я всегда упивался вкусом крови, а уж когда мне дали доступ на эту симпатичную планетку, то и вовсе ликовал. Сколько жизни, сколько силы, сколько уникального звука! Я убивал, иногда заставляя мучатся, иногда быстро. Я создавал свою мелодию.

Однако, оказалось, что можно сделать звук еще интереснее, а убивать, почти не скрываясь. Демон я или где? Шепнул одному экстрасенсу, намекнул другому, навел шумихи в правительстве и теперь пожинаю плоды, а они думают, что контролируют меня.