– Байл, поставь людей вокруг, чтоб не пускали посторонних. И дай мне человека с фонарём, – раздал указания он.
– Да, с фонарщиком мы уже определились, – усмехнулся взводный.
Один из солдат на этих словах подтолкнул вперёд новичка, Сибальта, как бы показывая, кто будет светить.
Сибальт стоял со слегка смущённым и рассеянным лицом. По всему видать, он не рвался на эту роль.
«Наверно, тянул жребий»
– Иди сюда, – обратился он к новобранцу, – Когда я начну лечить, буду говорить вслух, комментировать каждое действие. Не пугайся – это не шаманские заклинания, просто мне так легче делать дело. Понял?
Сибальт неуверенно кивнул.
– Фонарь держи сверху, не тряси. Если мне нужно будет подвинуть его, я просто передвину твою руку куда надо, без лишних слов. Иди, разожги два фонаря. Один поставишь рядом, про запас.
Солдат отошёл, а древний принялся на ощупь искать обезболивающее. Люди Байла уже почти затянули убежище палатками, стало темно.
Рядом разожгли фонарь. Александр повернулся.
– Посвечу тебе, пока не началось, – навис над ним взводный.
«Наверно, он тоже волнуется, пытается занять себя хоть чем-то».
Александр нашёл порошок, воду.
Пришёл новенький.
– Ну всё. Удачи тебе, древний, – устало проскрипел Байл.
Александр сосредоточенно кивнул: он уже настроился на операцию. Смешал дурманящий порошок и воду в миске, дал выпить больному, тщательно протёр бок. Подождал пару минут, передвинул руку Сибальта с фонарём ближе, чтобы видеть лицо. Взгляд парня стал размытым, блуждающим.
«Можно приступать».
Александр поднял ему рубашку, взял скальпель. Наметил, где будет резать, и твёрдым ровным голосом произнёс:
– Делаю косой разрез в правой подвздошной области.
И с этими словами, как специально, снаружи ударил гром. Ветер налетел, хлопая накрепко привязанными палатками, забарабанил дождь… Рука Сибальта дрогнула, послышался испуганный шёпот солдат, уже выставленных в охранение вокруг места операции.
«Проклятая буря. Из-за такого антуража они ещё сильнее укрепятся в мысли, что перед ними страшный колдунский колдун… Но отступать поздно, не зря же я травил парня наркотиками».
Александр выкинул лишнее из головы, аккуратно и точно выполнил разрез, пачкая руки кровью.
– Послойно рассекаю ткани передней брюшной стенки.
Он продолжил работать, но фонарь переместился, стало плохо видно. Это Сибальт повернул голову в другую сторону. Древний уверенным движением вернул его руку с фонарём на место и сказал:
– Не отворачивайся, а то рука гуляет.
– Я что, должен смотреть? – со смесью страха и отвращения ответил Сибальт.
– Смотри куда хочешь, только не отворачивайся, – холодно ответил древний и продолжил дело.
– Назад! Я скажу, когда можно подойти! – услышал он голос Байла совсем рядом. Кто-то отошёл от него и сел у стены убежища.
– Вывожу слепую кишку в рану,– он вытащил кишку с воспалённым аппендиксом, – Накладываю зажимы…
Парень застонал, но это был лишь наркотический бред, а не стон боли. Легат продолжил. Тщательно наложил необходимые зажимы, швы. Буря свирепствовала. Вода проникла сквозь привязанные палатки и тонкой струйкой полилась рядом с головой больного, иногда попадая ему на лицо, колеблясь. Сибальт засуетился.
– Ничего. Главное, что в рану не льёт. Сиди смирно, – прервал метания Александр.
Он уже спешил. Не хотел, чтобы парень потерял много крови. Отсёк, что нужно, затянул, зашил, обработал. По ощущениям, на всё ушло около часа.
Гробовое молчание сопровождало его, когда древний растолкал охранение, вышел с окровавленными руками к родителям мальца и решил приободрить их:
– Похоже, я сделал дело как следует. Теперь очередь за вами, – он довольно улыбался.