Мужчина не стал дожидаться, пока путешественники вылезут из лодки, и направился назад к своему дому.

Алла с Санькой поспешили его догонять. Когда он подошел к крыльцу дома, повернул голову в их сторону и сказал:

– Подождите. – И скрылся за входной дверью.

Прошло несколько минут – Кондратьев не появлялся.

– Странно, – удивилась девушка и как бы спросила сама себя: – Может, зайти?

– Давай, – поддержал ее сын.

Однако хозяин дома их опередил. Он вышел на крыльцо раньше, чем они к нему подошли. В руках он держал две каких-то бумажных небольших упаковки. Под мышкой правой руки была прижата к телу длинная пачка.

– Вот, возьмите, – протянул он эти бумажные упаковки, – один с рисом, другой с пшенкой, а это макароны.

– Да что вы! – попробовала отмахнуться Алла. – Не надо. Мы купим.

– Где вы купите? – поднял на нее уже строгий взгляд мужчина. – Нет там ничего. Едете, сами не знаете куда.

Девушка с удивлением смотрела на мужчину, и в ее голове крутился только один вопрос: «Как это, там ничего нет?»

Кондратьев настойчиво вручил упаковки и пачку девушке, повернулся и пошел в противоположную от них сторону. Алла с сыном стояли и недоумевали.

– Ну, что вы? – остановился и обернулся он к ним, когда понял, что они за ним не пошли. – Идемте, покажу, куда идти.

Девушка передала сыну длинную пачку с макаронами, пакеты с крупой положила в маленькую сетку с остатками хлеба и открытой банкой тушенки, где еще виднелась маленькая открытая пачка байхового чая, подхватила чемодан с земли и бросилась догонять мужчину.

Метров через триста по широкой тропинке из крупного светлого песка они вышли к железнодорожной насыпи.

– Вот! – остановился мужчина. Он показывал рукой вдоль дороги. – Идите и никуда не сворачивайте. Выйдете прямо к Новому Надыму.

– А далеко идти? – спросила Алла.

– Километров двенадцать, – спокойно ответил он. Он не обратил внимания на округлившиеся глаза девушки и спокойно произнес: – Ну, до свидания! – Не дождался ответа, повернулся и пошел в сторону своего дома.

– До свидания! – почти одновременно ответили мать с сынишкой. Уже вслед молчаливому хозяину Алла громко добавила: – Спасибо вам большое!

Мужчина ничего не ответил. Он шел, опустив голову, и, видимо, по-прежнему думал о чем-то своем.

– Ну, сына. – Алла посмотрела на Саньку. – Пошли.

– Пошли, – отозвался мальчик.

И они зашагали по шпалам, по железнодорожной насыпи, немного возвышавшейся над просторами тундры, которые были по обе от нее стороны.

– Мам, а нам долго идти? – обратился Санька к Алле, прыгая рядом с ней со шпалы на шпалу.

– Думаю, да, – вздохнув, ответила девушка. – Хорошо, что еще пока утро. После обеда дойдем.

– Ого! – удивился сын. – Так есть хочется. Давай покушаем?

– Открой макароны, похрумкай, – предложила мать. – Если будем останавливаться, то вообще только к вечеру доберемся.

Санька тут же открыл пачку с крупными буквами и вытащил из нее длинную желтого цвета круглую полую внутри сухую макаронину. Откусил немного и попробовал разжевать. Макаронина крошилась на мелкие кусочки, которые своими острыми краями начали царапать язык, десны и щеки во рту, совсем не размокала и никак мягче не становилась. Когда он откусил в третий раз, то уже распробовал этот «северный дефицит» и начал с удовольствием уплетать макаронину за макарониной.

Быстро идти не получалось, потому что девушка несла чемодан и уставала. Каждые метров двести они останавливались и оглядывались вокруг, удивляясь разнообразию красок осенней природы этих мест.

Пачка с макаронами стала легче на пятнадцать-двадцать штук, и ребенок захотел пить.

– Саш, потерпи, – успокаивала его мать, – скоро придем и попьем чаю.