– Ты только говоришь, и не сделаешь ничего. Мыши не могут охотиться на котов, даже прыгать перед ними. Уйди с дороги, я не собираюсь тратить своё время на таких! – он резко убрал ее руку и пошёл вперёд, где стоял уже Тайлер, с претензиями и намерениями его проучить за такое обращение с девушкой.

Хартман взялась за красноватое запястье, а в глазах накопились слезы. Больше боли даже не от физической силы, а его сравнения. В детстве Мари говорила так же, сравнивая их с котом и мышкой, но они были ещё маленькими, только сейчас очень ярко вспомнила тот эпизод из жизни. Впервые вспомнила, честно говоря.

Меган было лет пять-шесть, сестре больше, и тогда они не могли поделить мамино платье, так, что порвали его. Естественно, угрожали обо всем рассказать и так дальше, и именно фраза: «Ты слишком маленькая, чтобы делать доносы на меня. Как кот и мышка. Мы скажем, что ничего не делали, и потом маме ничего рассказывать друг о дружке не будем».

Сейчас же этот эпизод был слишком тяжёлым, вызывающим множество воспоминаний. Черт, как же она скучала по ней. Захотелось просто разрыдаться, потому что выдержать все было тяжело. Может, так бы и случилось, если бы из туалета вовремя не вышла Клэр. Та быстро забрала подругу с собой, а в коридоре продолжились разборки.

– Ты совсем из ума выжил?! Придурок, она девушка и ты должен иметь банальное уважение. Сейчас же иди и извинись, – потребовал Тайлер, не желая больше терпеть такое ужасное поведение однокурсника, и его отношение к другим. Мэтт и слушать не хотел, только закатил глаза и пошёл дальше, но Дакински резко схватил его за ворот черной рубашки. – Извинись, я тебе говорю.

– Самый умный тут? Миротворец хренов, эта рубашка стоит больше твоей никчёмной жизни! Уйди и не беси меня, – прошипел он, сжимая кулаки, чтобы они невольно не переместились на шею противника. Придушить этого придурка мечтал чуть ли не с первого дня, боялся, что не сдержится.

– Да ты настолько слабый и ничтожный, что руки свои только к беззащитной девушке можешь распускать. Придурок!

– Это я боюсь ударить тебя? – даже засмеялся Мэтт, после чего резко ударил Дакински по лицу.

Из-за этого удара уже началась серьёзная драка. Наверное, дело зашло бы куда больше, чем пара синяков, порванная куртка у Мэтта и разбитая губа Тайлера, если бы не пришла Кэндис, которая разняла эту вакханалию.

– Вы что за петушиные бои устроили? Забыли, где находитесь? Мэтт, тебе лучше уйти. Тайлер, пойдём со мной, я обработаю губу, – сразу же начала Кэндис. Толпа, которая собралась вокруг этих двух, начала медленно расходиться под внимательным взглядом Кэртон.

– Но я ведь… – пытался оправдаться Мэтт, но тут же оказался перебит самой Кэндис.

– Я сказала, иди! – даже прикрикнула девушка, впервые за все время учёбы в Гарварде она вышла из себя.

После того, как Диккерсон махнул рукой и ушёл в машину, а потом и домой, Кэндис отвела Тайлера в свой автомобиль. Там аптечка, а у него кровь с губы, нужно остановить и обработать.

– Зачем это? Тай, ты же знаешь, Мэтт иногда бывает… неадекватным немного, – серьёзно сказала Кэндис, пытаясь как можно легче и аккуратнее обработать губу парня.

– Я сам о себе позабочусь. Тебе есть о ком думать, – он все ещё злился из-за того инцидента и наличия у неё мужа, в принципе.

Ведь успел и вправду влюбиться в Кэндис. Да и какой придурок бы не влюбился? Умная, красивая, добрая, весёлая и ещё тысяча качеств, которые крутились в голове Дакински при виде Кэртон. Но теперь придётся забыть абсолютно обо всем, потому что у неё уже обустроена личная жизнь.

– Не нужно. Ты все ещё важная часть моей жизни. И я скучаю… По нам, – она легко взяла его за руку, отложив перекись и вату. – По твоим шуткам, историям. По нашему прошлому скучаю.