– Ты не кипятись. Деньги хорошие, могу предложить ещё один вид занятия. Покупаешь партию у меня, продаёшь, а наценка тебе в карман. Все очень легко и просто, даже ребёнок справится, – продолжал убеждать главарь, хотя уже практически видел, что новенький согласен. Компания обменивалась странноватыми ухмылками, которые не мог увидеть и растолковать Мэтт.

– Меня же посадят… – вздохнул он, почесав голову.

– Раз мы все здесь, а не на зоне, значит, не посадят.

Мэтт терялся в мыслях. Рискнуть, поставить все на кон и сыграть с самой судьбой в русскую рулетку или продолжить плыть по течению и надеяться на доброту отца? Подвергнуть к опасности своё здоровье, жизнь и свободу или поискать другие выходы? Все так просто с одной стороны и совершенно безнадёжно запутано с другой. Но он точно знал, что будет искать выход. Какой – совсем другой вариант, комбинаций много, вот только не каждая сыграет с его характером.

Только после пары минут раздумий и одной кружки пива он был готов окончательно огласить своё решение, что и сделал. Теперь все будет иначе. Мэттью Диккерсон покажет всем, кто в него не верил, называл безответственным и импульсивным оболтусом. Они все пожалеют о своих словах. Он-то начинает меняться.

Рядовой день в Гарвардской школе права проходил как обычно. Все уже влились в работу, или выживание, как Мэтт. Своё отношение парень менять не собирался и с этим свыклись одногруппники, а преподаватели, скрепя сердцем, делали вид, что его нет. Как ни крути, его отец – друг декана, и его личной просьбой было помочь студенту получить образование. А можно ли что-то делать с тем, кто этого не хочет? Вряд ли, это же бесполезно.

Однако уже почти три недели Диккерсона было не узнать. Всегда угрюмый и безразличный ко всему, кроме подколов и тусовок, он вдруг стал приходить в хорошем настроении, редко хамил и даже иногда мог выкрикнуть какой-то ответ на вопрос преподавателей.

– Может в качестве подарка на день рождения? Да. Ну только одна, первая и последняя, все неплохо идёт. В клубах на выходные большую часть продал. О, полцены? Спасибо, спасибо, – улыбался Мэтт, говоря по телефону в коридоре. И он был абсолютно спокоен, даже доволен перед своим днём рождения, пока не заметил, что все это время за спиной у него стояла Меган.

– Ты чего стоишь здесь?! Не знаешь, что чужие разговоры нельзя подслушивать? – сразу же разозлился он. Эта девчонка могла услышать слишком много, а это уже риск для него.

– А ты не знаешь, что на людей нельзя орать просто так?! Терпеть твои психи не будут, и постоянно забивать на это тоже.

– Ты что-то попутала. Не смей со мной так разговаривать, лучше иди спрячься в уголок, Мышка, и так же ничего толкового с этого спора не будет. Уйди, говорю, тебе и так ни на что большее, чем это, смелости не хватит.

Диккерсон был абсолютно спокоен и доволен жизнью, ведь даже если она бы и услышала что-то ненужное, об этом бы никто не узнал. Меган не из тех, кто решится на подобные шаги, у неё трусости больше, чем роста и веса вместе взятых, а она маленькая и худенькая.

А вот Меган от этих слов практически сорвало крышу. Она прекрасно знала, что стала чересчур трусливой и несмелой, какой не была раньше, вот только до этого в лоб никто не озвучивал столь обидного факта. Пыталась отвечать на оскорбления и подколы Мэтта, но получалось очень плохо, после второй же фразы она уходила или просто замолкала.

– Хватит уже. Ты мне надоел, Мэтт! Твой постоянный ор, вседозволенность и высокомерие! Ты напыщенный индюк, который без денег своего отца не значит и не может ровным счётом ничего. С самого первого дня строишь с себя черт знает кого. Но запомни, ты не пуп земли, – она медленно приблизилась к нему, смотря прямо в глаза и чуть ли не тыкая пальцем в лицо парня, а тот схватил ее за запястье и с ухмылкой смотрел на сменившееся выражение оппонентки. – И рано или поздно, но тебя поставят на место, тогда и поймёшь всю свою ничтожность.