Вот, я уже на улице. Головорезы Оловянного заметили мой побег и бросились следом. Но они ещё далеко. Правда, усталость постепенно даёт о себе знать. Силы покидают меня, а дыхание становится тяжёлым и отрывистым. Но я бегу, несмотря ни на что. Сознание моё сковал ужас. Меня преследует здоровенный тип двухметрового роста. Он догоняет. От него исходит смертельная угроза. Он кричит мне вдогонку:

– Эй, мужик, подожди. Мы сможем договориться. Тебе самому лучше будет.

Я его не слушаю. Я даже не оборачиваюсь. Я просто бегу вперёд. Впереди стоит полицейская машина, но я обхожу её стороной. Прячусь в тёмной подворотне, чтобы меня не заметили. Возможно, в ней сидят люди подполковника Сидоренко. Дураку понятно, что они здесь не просто так. Прикрывают Оловянного и его бандитов. Всё происходит точно, как в моём последнем видении. Рука на ходу опускается в карман плаща и нащупывает небольшой гладкий предмет. Это теперь моё единственное спасение. Я забегаю за ближайший поворот и достаю из кармана своё чудо-оружие. Странно, но оно оказалось обычной (!) перегоревшей лампочкой. Видимо, впопыхах схватил её вместо газового баллончика. Я, как вкопанный, стою на месте и громко безумно смеюсь. Вот, и всё, блин. Приплыли…

Первым ко мне подбежал Оловянный. Он даже ничего не сказал. Просто врезал мне сходу в лоб мощным боковым хуком. Такое чувство, что меня сбил грузовик. Я даже боли не почувствовал. Просто земля и небо на миг поменялись местами. Я отключился на пару минут, а когда очнулся, то увидел над собой пол дюжины гнусных бандитских харь. Вот, и добегался… блин. Оловянный вышел вперёд и легонько пнул меня в бок носком ботинка.

– Ты могилы копать умеешь?

– Н-нет…

– Это, зря. Никогда не знаешь, что может в жизни пригодиться. Грузи его, ребята.

Двое крепких бычар тотчас схватили меня под руки и усадили на заднее сиденье, подъехавшего, Мерседеса Галендвагена.

– Куда вы меня везёте?

Оловянный в ответ лишь гнусно усмехнулся.

– Есть тут одно хорошее местечко за городом. Свежий воздух, тишина, природа. Валить тебя будем, козёл.

После этого машина резко тронулась, и мы покатили по ночной Москве. Первые минуты я был в шоке и никак не мог придти в себя. Затем немного успокоился и осмотрел своих попутчиков. По обе стороны от меня сидели два здоровенных мордоворота. Оловянный спереди, а ещё один мужик за рулём. Плюс сзади ещё одна машина с двумя другими бандюганами. Пытаться вырваться силой – это верное самоубийство. Надо придумать что-то другое. И я начал думать. Помирать сегодня совсем не хотелось.

Мой мозг в эти минуты работал в каком-то диком, бешеном ритме. Словно в голову мне вставили мощный, топовый процессор. В итоге, я кое-что придумал. Дерзкая, безумная затея с мизерным шансом на успех. Но другого выхода просто не было. Я решил рискнуть.

– У меня есть деньги… много денег. Я готов заплатить, если вы навсегда оставите меня и Вику в покое.

Оловянный лишь отмахнулся от меня, как от назойливого насекомого.

– Поздно одумался, придурок. Ты стал трупом ещё вчера, когда на меня с ножом бросился. Я такие вещи не прощаю, падла. Пиши завещание.

– В надежном месте у меня лежит восемь миллионов баксов. Они все ваши.

Эта сумма, вроде, заинтересовала Оловянного. Он обернулся и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Ну, говори. Где там лежат твои бабки?

Все левые доходы с Росгарантии я передаю одному человеку, а тот кладёт их в банковскую ячейку на своё имя.

Оловянный лишь недоверчиво покачал головой.

– Я смотрю, ты решил нам по ушам ездить, падла. Что за херню несёшь? Нафиг тебе этот мужик сдался? Сам бы отнёс ворованные бабки в банк или спрятал на какой-нибудь хате, в сейфе. Меньше свидетелей – меньше проблем.