Рано утром все семейство, едва проснувшись, приступило к своим обычным делам. Нураим с младшими ставила юрту. Было приятно смотреть, как эта хрупкая с виду женщина ловко управляется с деревянным каркасом, накидывает сверху теплую и практически непромокаемую кошму. Не прошло и двух часов, как на поляне возле реки стояло готовое жилище. Пока мальчишки таскали дрова из ближайшего саксаульника, мать сложила очаг из камней посередине юрты, развела огонь и поставила на него закопченный временем казан. Впервые за весь переход они могли позволить себе приготовление горячей еды. Тем временем, глава семейства на лошади объехал окрестности, убедился, что все в порядке и для его скотины здесь достаточно травы, и, довольный, вернулся к уже поставленной юрте, из дымохода которой шел дымок, а вокруг разносился запах готовящейся еды. Сегодня семейство обедало вкуснейшим мясным бульоном, который заботливая хозяйка приправила растущими неподалеку пряными травами. После обеда Бейшен, захватив с собой старшего сына, еще раз объехал «владения», чтобы удостовериться, что его стаду ничего не угрожает, поскольку, по слухам, в этой местности водилось немало хищников, готовых поживиться беззащитной скотиной, но вокруг все было спокойно. Пригревало солнце, зеленела трава, а все их немногочисленное хозяйство мирно паслось. Так прошел день. На закате отец с сыном вернулись к юрте, поужинали и расположились на отдых, предоставив ночную охрану верным собакам.

Неожиданно ночью Бейшен проснулся от громкого лая и жалобного блеяния. Схватив ружье и разбудив мирно спавшего Нурбека, он выбежал из юрты, вскочил на лошадь и галопом помчался в сторону стада. Сын последовал его примеру. Подъехав, они застали истошно лающихсобак, беспорядочно бегающих вокруг сбившихся в кучу овец. Бейшен выстрелил в воздух и заметил при лунном свете, что за ближайшим небольшим пригорком промелькнуло несколько теней.

– Нурик, волки! – вскричал он, но было поздно: хищники, напуганные выстрелом, скрылись из виду.

Сделав несколько кругов вокруг стада, собаки успокоились и подбежали к хозяевам, высунув языки набок. Стреножив лошадей, чабаны уселись на траву и принялись вслушиваться в окружающую степь…

Остаток ночи прошел без сна, и, хотя их больше никто не беспокоил, отец с сыном встретили утро с красными от недосыпания глазами. Пересчитав стадо, они обнаружили, что не хватает одной овцы, а вскоре увидели тонкий кровавый след, тянущийся куда-то в степь. Очень недовольные вернулись они к своей юрте и, даже не поев, уснули. Бейшен был уверен, что днем со скотиной ничего не случится, а вот по ночам ему с Нурбеком придется нести дежурство, пока либо они не перестреляют хищную стаю, либо та сама не уйдет. Для бывалого кочевника это было не в новинку. Проснувшись ближе к вечеру, он плотно поел, взял с собой про запас сушеного мяса, кислого молока, проверил патроны и отправился первым охранять стадо, предупредив старшего сына о том, что завтра будет его очередь. Прибыв на место, Бейшен расстелил прихваченное с собой одеяло на теплую от весеннего солнца землю, удобно устроился и стал ждать. Солнце скрылось за горизонтом, на темном небе появились звезды. Где-то в траве сверчки выводили свою ночную серенаду. Стадо мирно спало, обе собаки лежали возле ног Бейшена, положив головы себе на лапы, и лишь изредка поводили ушами, вслушиваясь в ночную степь.

Прошла большая часть ночи. До рассвета оставалось совсем немного времени, как вдруг собаки навострили уши. Прислушавшись к происходящему, они с громким лаем умчались в темноту. Тут же, сбиваясь в кучу, тревожно загалдела скотина. Бейшен вскочил, зарядил ружье и начал всматриваться во мрак, тщетно пытаясь разглядеть, что же происходит, но не смог. Тогда он выстрелил в воздух, перезарядил и снова выстрелил. От стада, почти неразличимые во мраке, отделились тени, поспешившие убраться подальше от громких звуков. Собаки понемногу успокоились, замолчали растревоженные овцы. Через некоторое время немного поодаль раздался протяжный волчий вой – на сегодня атака стаи была отбита. Обойдя скотину, Бейшен опять уселся на одеяло, положив на колени заряженное ружье. Так он просидел до рассвета, а когда небо на востоке посветлело, ненадолго провалился в тяжелый сон. Проснувшись, с трудом поднялся на затекшие ноги. Солнце уже стояло над горизонтом, как ни в чем не бывало освещая место ночной баталии. На траве с распоротым брюхом, истекая кровью, лежала овца и молча безысходно смотрела куда-то вдаль. Чабан тяжело вздохнул, достал нож и одним движением прекратил муки обреченного животного, перерезав ему горло. Подождав, пока стечет кровь, он закинул тушу на седло, и, держа лошадь за уздцы, неспешным шагом двинулся к юрте.