– У Центра Сопровождения нет точных инструкций, как поступать в таких случаях, – пожал плечами Фин. – Мы не можем отвести ее в рай, потому что душа с грехом, а вот отдать ее на перерождение – было бы решением всех проблем, в том числе и нашей.

– М-да, а если она – недостойная душа? Что мы тогда скажем Главной?

– Скажем: «Виноваты! Ошиблись! С кем не бывает!» Зато эта юная душа проживет по нашей ошибке еще одну прекрасную жизнь.

– Судя по ее реву, жизнь не такая уж и прекрасная.

Эмма громко икнула, чем прервала разговор проводников.

– Не знаю, кто вы, но сделайте, пожалуйста, так, чтобы я увидела Ладу. Я хочу ее увидеть! В последний раз.

Рин отпустила икающую Эмму и вынула из кармана смартфон.

– Мне вызвать Доставщика?

– Рано, – покачал головой Фин и, стянув с одной руки перчатку, подал худую бледную ладонь Эмме. – Если вы, Эмма Третьякова, желаете увидеть сестру, я приглашаю вас в короткое путешествие. Вы готовы?

Эмма молча и решительно схватилась за мертвенно-холодную ладонь жнеца. Ледяное прикосновение заморозило последнюю крупицу надежды, едва теплившуюся в ее сердце.

И Эмма провалилась в черную дыру.

Будильник прозвенел точно в срок, но Эмма давно не спала. Она ворочалась с боку на бок, прогоняя остатки сонливости, – пора идти на кухню, готовить завтрак для Лады.

За стеной грохнуло.

Эмма испуганно вскочила, а потом облегченно выдохнула, потому что вслед за грохотом последовала веселенькая песенка. Только утро, а сосед уже навеселе.

Эмма проверила, спит ли Лада, и, переодевшись, пошлепала в кухню. Включила плиту и разогрела сковороду. В коридоре пока было тихо. Две комнаты еще спали, в третьей пьянствовали дни и ночи напролет.

– Форточку открой! – скомандовала женщина, входя в кухню в красном шелковом халате нараспашку, чтобы продемонстрировать дорогую ночную сорочку не спящим соседям. Ее пурпурные волосы были накручены на бигуди, что добавляло образу женщины древности, будто она – модница, сбежавшая из прошлого века. Ведь сейчас столько электрических плоек, которые в разы упрощают жизнь!

– Вы тоже прибежали готовить завтрак? – озадачилась Эмма, поглядывая то на женщину и ее бигуди, то на единственную плиту в общей кухне.

– Я не завтракаю в такую рань, – отмахнулась та и, налив себе стакан воды, ушла обратно в комнату.

Эмма поставила на стол сковороду с яичницей и пошла будить Ладу. Пока она шла по коридору, соседи просыпались и выглядывали из комнат, словно предчувствуя зрелище. Эмма одаривала их хмурыми взглядами и попутно пыталась вспомнить, а правда ли все эти люди жили с нею по соседству: женщина с бигуди на голове, еще одна женщина невысокая худенькая обмахивалась газетой, высокий мужчина в очках завязывал галстук, – все они не сводили глаз с Эммы.

Девушка остановилась у двери комнаты и посмотрела на соседей. Мгновение – и все занялись своими делами: модница подошла к общему телефону, потому что он визгливо разрывался на весь коридор, а миниатюрная женщина указала мужчине на галстук, потому что тот неправильно его завязал.

Эмма отворила дверь комнаты и замерла на пороге. Вся кровать Лады – сплошное кровавое месиво, из которого в стороны торчали руки и ноги.

Крик душил Эмму. Она выплеснула его наружу, но вскрики и рыдания быстро перешли в всхлипы. Соседи сбежались и столпились позади Эммы, упавшей на колени. Пока слезы застилали ее глаза, она не замечала, что рядом с изуродованным телом лежит мужчина в тельняшке, а у него в руке зажата опасная бритва. С ее стального острия медленно стекала кровь. Мужчина что-то бормотал нечленораздельное.

– Лада! – взвизгнула Эмма и, оттолкнувшись, на ватных ногах бросилась вперед, в комнату. В два шага она оказалась перед кроватью младшей сестры и села на пол, не в силах стоять и смотреть, во что превратили ее Ладу.