Но сказочных персонажей тут, конечно, не было – звуки производили специальные автоматы «Вал». Два ствола работали из-за каменной осыпи спереди-справа по первой машине, два из-за валуна сбоку – по второй. Люди, которые ими управляли, были тренированы на поражение закрытых целей, они знали: попадания в какие секторы автомобильного кузова обеспечивают стопроцентное поражение водителя и пассажиров. К тому же «Валы» имели инфракрасные прицелы, и стрелки видели расплывчатые зеленоватые силуэты.

Ещё не понимая, что происходит, Столб увидел, как на лобовом стекле расцветают опутанные трещинами цветки пробоин, и тут же чугунная палка с размаху ударила его в плечо, ломая кости… Но гаснущее сознание успело непостижимым образом сложить длинное тело и уронить его вниз – на пол под портприз. Тяжелые, шестнадцатиграммовые пули со стальными сердечниками с хрустом пробивали стекла, с треском проламывали тонкое железо кузова, со шлепками пронизывали человеческие тела. «Хряк! Шмяк! Шлеп!» – ошмётки обшивки летали по салону, смешиваясь с крошками стекла и кусками разорванной плоти… Изрешеченная «Приора» сорвалась с дороги и врезалась в скалу.

Тяжелый «Рейндж-Ровер» производил впечатление танка только с виду – его постигла та же участь: с мертвым экипажем потерявший управление джип съехал к реке, но до воды не доехал – наткнулся на камень и, перевернувшись через левый бок, лег на крышу. Хотя двигатель заглох, колёса продолжали вращаться…

Пустынное ущелье ожило: откуда ни возьмись, выбежали люди в камуфляже и масках, по двое подбежали к каждой машине. Шаура распахнул переднюю пассажирскую дверь «Приоры», посветил фонарем, держа пистолет наготове… Скрючившийся внизу Столб закрылся растопыренными ладонями, прохрипел:

– Не надо… Я ни при чем… Ой…

ПСС не издавал никаких звуков: только неслышный щелчок курка и лязг затвора завершили начатую работу.

– Это не он! Посмотрите в джипе! – крикнул Шаура.

С момента начала операции прошло две минуты, все ее звуки растворились в громе музыки, переполошившей обитателей ущелья. Пожалуй, она не потревожила лишь носящихся над головами бойцов летучих мышей, и то только потому, что те начисто лишены слуха.

– И здесь его нет!

Шаура не удостоверился докладом и осмотрел все лично. Да, ни Оловянного, ни его приближённых в машинах не оказалось – только рядовые бандиты Камринского джамаата.

– Чёрт! – в сердцах ругнулся старший. – Уходим!

Бензин из пластиковых бутылок выплеснули в салоны, вспыхнувшее пламя рассеяло непроглядный мрак и всполошило, наконец, летучих мышей, которые с писком понеслись прочь. Вскоре стая вылетела из ущелья. В сплошном мраке крылатые зверьки могли бы увидеть вдали желтое пятно света на темном горном склоне. Конечно, если бы у них было более острое зрение. Но поскольку нетопыри ориентируются только на естественные ультразвуковые локаторы, которые определили, что вокруг пугающе большое пространство, летучие мыши развернулись и, продолжая пищать, полетели обратно в родное ущелье, покой которого был так грубо и бесцеремонно нарушен.

А группа из четырех «мечей» быстрым маршевым шагом уходила вверх по крутому склону… На небольшой площадке в трёх километрах от дороги их ждал вертолёт. «Бараний наблюдатель» Назаров был уже там. Закрутились лопасти, взбалтывая холодный ночной воздух, машина медленно оторвалась от земли и, пересекая черной тенью звезды, набрала высоту и легла на курс.

Музыка в горящей «Приоре» смолкла, шакалы и кабаны успокоились и вернулись к реке, отдаленный гул двигателя их не пугал. Звук пролетающих в сторону Ботлиха вертолётов не был редкостью в этих местах.