Из русского родного словаря,
С которым мы обручены навечно.
Как говорит народная молва —
Любовь бывает неумело смелой.
И вылетают, напрочь, все слова,
И робкий поцелуй спасает дело.
Вперед… за ветром! Но… легко паря,
Любимый запах унесла заря
И я не проявил свое уменье.
А вечер? Вечер с верой мудреца,
Соединил мечтою нам сердца
И гаснет, дав свое благословенье.
14
И гаснет, дав свое благословенье,
Мой вечер… Он уходит на покой.
В нем было и спасенье и явленье,
А ереси, простите, никакой.
Я счастлив, может быть, не до конца.
Я не могу сказать любимой взглядом,
Что наши обреченные сердца,
Отныне, вечно будут биться рядом.
Уже во сне воскликнул я: – О, боже!
Влюбленные на всей земле похожи,
Когда идут к любви издалека.
Я не прокис, я перенес броженье,
И выручало лишь воображенье,
К исходу дня, уставшее, слегка.
15
К исходу дня, уставшее, слегка,
Скатилось солнце в заросли крушины.
Последний луч, как сонная рука,
Погладил гор далекие вершины.
Устал бродяга ветер за спиною
Таскать мешок свой пыльный вдоль дорог,
Без солнца он немедленно продрог,
И лег в кусты, погреться под луною.
Одежду дня, все, что прилипло к нам,
Мы стряхиваем вечером к ногам.
Душа и тело жаждут омовенья.
Я вижу образ милый и заря,
Срывает старый лист календаря
И гаснет, дав свое благословенье.
Ночь
1
Я вижу сон, что снова ты со мной.
Даже во сне не вериться в такое,
Мы влюблены!.. под полною луной
Стоим в очаровательном покое.
И много ли для счастья надо нам:
Ночь тихая, луна, кусты сирени,
Чтоб не глазели мы по сторонам,
И не дрожали от случайной тени.
Твоя рука лежит в моей руке…
Звезда упала с неба, вдалеке,
Мы загадали общее желанье.
Луна укрылась в белых облаках,
И на дрожащих в темноте губах,
Я ощущаю легкое касанье.
2
Я ощущаю легкое касанье…
Накатывает в тело теплый вал.
Увы, как подсказало обонянье,
Цветок сирени я поцеловал.
Чихнул, когда в носу щекотно стало,
– Неуж-то… шутки нашего куста? —
Лицо мое, как факел запылало,
А уши осветила краснота.
Как хорошо, что в темноте не видно,
Но, черт возьми! Мне, все-таки, обидно,
Я на исход рассчитывал другой.
Но в тот же миг скользнула ветка мимо,
Ты не дыша, почти неуловимо,
Моей щеки дотронулась рукой.
3
Моей щеки дотронулась рукой…
Она была холодною приятно,
И в то же время теплою такой,
Что показалось, маловероятно.
И я забыл, как видно, в тот же миг,
Что страсть бросает нас и в жар, и в холод,
В мозгу вселенский происходит сдвиг,
Когда влюблен и бесконечно молод.
Спасибо, Господи, за твой бесценный дар,
В сердцах влюбленных зажигать пожар!
Пусть даже он и вызовет чиханье…
Я одарен был, наконец, сполна.
Упруго натянувшись, как струна,
У губ твое почувствовал дыханье.
4
У губ твое почувствовал дыханье
И шепот: – Я боюсь, мой верный друг…
И разлилось по телу состраданье
За твой, такой естественный испуг.
Столкнулись губы в темноте неловко,
В дрожащей, первозданной наготе,
И вот судьбы коварная уловка,
Ты стала растворяться в темноте.
В руках растаял тонкий, нежный стан,
А ты ушла в сиреневый туман.
И дивный сон другим сменился сном,
Где не было ни грез, ни наваждений,
Ни сладостно щемящих сновидений.
Я был разбужен ласковым теплом.
5
Я был разбужен ласковым теплом…
Какие-то приливы и отливы,
Шурша спокойно под моим окном,
Морские мне напомнили мотивы.
Ночные звуки так непостоянны.
Какой-то слышал греческий сонет,
Слова его и призрачны и странны.
Так я проснулся все же… или нет?
Лишь осознав себя в своей квартире,
Решил – все хорошо в подлунном мире.
Из берегов пока не вышли реки,
И волны не разрушили мой дом,
Я был разбужен, все-таки, теплом
И светом через сомкнутые веки.
6
И светом через сомкнутые веки…
Лицо не грел холодный лунный свет,