Который явно властен надо мною.
Он как болото, как замшелый мох,
Ни прямо не пройти, ни стороною.
На всё, что совершил для дела впрок,
На то, чему отдал себя всецело,
Уже взведен безжалостный курок
И смотрит киллер в окуляр прицела.
И нет спасенья перед страшной силой,
И вспоминаешь только губы милой,
И жизни всей своей чертополох…
Но через все преграды и гоненья
Я умираю до того мгновенья,
Пока её не ощущаю вздох.
13
Пока её не ощущаю вздох…
Не только сердцем, кожей или взглядом,
Не вдруг, исподтишка, или врасплох,
Как гром небесный, что далёк и рядом.
Он неприступен в высоте своей,
И я тяну натруженные руки,
И радость дня я посвящаю ей,
Себе оставлю творческие муки.
И если, вдруг, накатит боль, как ночь,
Любовь её поможет превозмочь,
Узреть души божественной сияние
И передать то счастье, что во мне,
По радуге, как радиоволне,
Моей любимой через расстоянье.
14
Моей любимой через расстоянье,
Я передам и силу, и мечту…
Двух рек великих вечное слияние,
Двух берегов святую красоту.
Двух океанов грозное цунами,
Свет двух светил над головой у нас!
Но всё, что этот мир готовит с нами,
Не каждый день доносит в нужный час.
Порою, он мустанг в раздольном поле,
И оседлать его не каждый волен.
Но… мы не зря живем в мечтах и числах.
Влюбленных двое, но числа им несть!
Любовь над нами, как благая весть,
Как радуги большое коромысло.
15
Как радуги большое коромысло
Несет очарование дождя!
А мы, порою, сутолоку дня
Несем в себе, не понимая смысла.
Мы люди с завидущими глазами,
И время жизни поглощаем впрок:
То слушаем очередной урок,
А то сдаем очередной экзамен.
В минуте праздной, всяк себе судья,
Рабочий день основа бытия
И он определяет нам сознанье.
Но… день любой мне бесконечно плох,
Пока её не ощущаю вздох,
Моей любимой, через расстоянье.
Вечер
1
К исходу дня, уставшее слегка,
Покоя тело просит и прохлады.
Над головой эскадрой облака
Построились, любому ветру рады.
Найдут ли где они себе причал,
Отяжелеют, станут дождевыми,
И подтвердив начало всех начал,
Падут на землю каплями живыми
И к сердцу подступает благодать,
И хочется на дудочке играть,
Души наполнив хрупкие кувшины,
Неведомым, божественным вином.
Мигнув лучом сквозь ветки за окном,
Скатилось солнце в заросли крушины.
2
Скатилось солнце в заросли крушины,
И стали темно-синими кусты.
И кажется, без видимой причины,
Я ощущаю тяжесть пустоты.
Минута за минутою, упруго,
Прессуют мысли прожитого дня.
Я чувствую, как не хватает друга,
Который мог бы поддержать меня.
Хоть пустота, я знаю, невесома,
Но стягивает она пространство дома,
Как паутина злого паука.
…И вздрогнул я от ощущенья чуда,
Когда меня коснулся ниоткуда,
Последний луч, как сонная рука.
3
Последний луч, как сонная рука…
Я чувствую его необходимость.
Коснулся он меня издалека,
Как господин, он соизволил милость.
Но… я себя не чувствую слугой,
И волею живу неистребимой,
И просто счастлив, как никто другой,
Как будто губы чувствую любимой.
Последний луч лишь божеству послушен,
И оттого он так великодушен,
Хоть из небесной вырвался пучины…
Но не взлетел, как острое копье,
А проявив величие свое,
Погладил гор далекие вершины.
4
Погладил гор далекие вершины…
Одело солнце темные очки,
Зажгли свои волшебные лучины
Невидимые раньше светлячки.
Накатывает музыки прибой,
И до и си, и многие октавы,
Сверчки, цикады… в лад, наперебой,
И свежестью иной запахли травы.
Мерцает горизонта полоса,
Дневные затихают голоса…
Случилось что-то важное со мною.
Не оттого ли, что и этот день,
Скатился тенью длинной под плетень.
Устал, бродяга-ветер за спиною.
5
Устал бродяга-ветер за спиною
Скрывать свои причуды в кулаке,
Он намотался за день над страною
И опустился рядом, налегке.