Он звучал как сердце: один короткий и один долгий удар, пауза, и снова – короткий и долгий. Зверь поднял морду, всматриваясь вдаль поверх распростертой перед ним женщины, и наконец звук бубна достиг и его. Через пару секунд, приближаясь, застучал еще один бубен, потом еще один, и еще несколько… Сайхо обессилено лежала, зарывшись лицом в траву, и с высоты птичьего полета глазами ворона видела, как вправо и влево от нее правильным клином выстраиваются ее предки, теряясь древнейшими членами рода в пространстве и времени. Бубны стучали все громче, и Сайхо почувствовала, как вибрируют земля и воздух, отзываясь на каждый удар; эта изначальная природная сила снова проникала в Сайхо, наполняя ее жизнью. Сайхо подтянула к себе руки и, путаясь пальцами в росистой траве, поползла навстречу зверю.

Зверь сделал шаг назад, потом еще шаг… Зверь отступал. Сайхо чувствовала приправленную вкусом крови радость и абсолютную защиту. Справа в высокой шапке с оленьими рогами шагала ее бабка; слева, касаясь опушкой плаща ее щеки, шествовал прадед, и Сайхо ползла вперед, улыбаясь окровавленным ртом, тесня зверя к самому краю своей земли. Когда ползти было уже некуда, а позади зверя открылась незнакомая степь, Сайхо остановилась, позволяя предкам выйти вперед и вытеснить чужака вон. Зверь сделал еще шаг и пропал, растворившись в прозрачном воздухе солнечного утра. Через минуту звуки бубнов стихли. Сайхо перевернулась на спину и закрыла глаза. Ей нужно было срочно вернуться в свой мир и передать послание. И не опоздать…

С заданием координат у Саида всегда не ладилось. В этот раз он тоже промахнулся и вышел из портала в паре кварталов от выбранного места, шагнув прямо под ноги двум индусам, бережно выгружающим из грузовичка оконный блок. Саид, пятясь спиной вперед в направлении тротуара, успел несколько раз извиниться, но все равно был обруган, споткнулся о бордюр, растянулся на жиденькой клумбе, кое-как поднялся и бросился бежать, подгоняемый бранью и смехом. Остановился он, когда улица завернула вправо, ветвясь на две улочки поменьше. Саид не знал, на какую ему надо, прислонился спиной к стволу ближайшего дерева, стараясь отдышаться, достал из кармана пиджака карту Лондона, развернул ее в исчерченную песочного цвета линиями скатерть и уставился в переплетение путей, отыскивая свой. Через минуту он сложил карту, но обратно в карман она почему-то не поместилась. Саид затолкал ее за пояс, застегнул пиджак, поправил на переносице очки и свернул на ближайшую улочку.

Тут было тихо. Улица змеилась между стволами деревьев и ухоженных садиков перед аккуратными двухэтажными домиками, создавая ощущение пригорода, и с виду была абсолютно пуста. Саид шел вперед, поминутно озираясь и понимая, что со стороны выглядит как параноик, но поделать с собой ничего не мог: мир вне Ишанкара был ему неуютен, а отсутствие людей пугало еще больше, чем их наличие.

Метров через двести навстречу легкой трусцой выбежала длинноногая собака с вывалившимся набок языком, Саид в неестественной позе замер, позволяя обнюхать свои безупречно выглаженные брюки со всех сторон. Через пару секунд появилась хозяйка в растянутом спортивном костюме грязно-синего цвета. Собака, не сочтя Саида интересным, подергивая крупом при каждом шаге, побежала вперед, а вот женщина проводила его долгим взглядом, оставившим на спине Саида горячее пятно. Саид поежился, еще раз поправил очки и ускорил шаг.

Справа и слева проплывали миниатюрные лужайки, огороженные заборчиками; автоматические ворота гаражей; синие мусорные баки, выставленные по два через равные промежутки; пастельных тонов дома с завешенными шторами окнами первых этажей. На противоположной стороне, почти скрытая кустами жимолости, обнаружилась классическая телефонная будка, которой в этом районе вряд ли кто-то пользовался, и почтовый ящик с расписанными граффити боками. Саид прошел половину улицы, но ни одна машина так и не проехала по дороге. Он все равно постоял у обочины, ожидая внезапного движения, а потом быстро перебежал на другую сторону.