Когда до чужого оставалось несколько метров, Сайхо замедлила шаг и остановилась посредине между двух необъятных стволов.

Впереди была тьма. Черная, как угольная пыль, холодная, как зимняя ночь… Она не была живой, но и смерти Сайхо тоже не чувствовала. Она сделала шаг вперед, и сгусток тьмы колыхнулся ей навстречу. Сайхо выждала несколько секунд и шагнула вправо. Тьма повторила ее движение. Сайхо прыгнула, скрывшись за стволом, – и нос к носу столкнулась с сотканным из тьмы зверем… Вскрикнула и бросилась прочь.

Страх гнал ее быстрее ветра, она чувствовала свои ноги, только спотыкаясь о кривые корни. Сайхо перепрыгивала через поваленные стволы, уводя зверя подальше от сердца леса. Зверь несся следом, забегал вперед, заходил справа и слева – Сайхо видела его боковым зрением. Воздуха не хватало, грудь резало изнутри, и где-то снизу под ребрами словно торчал нож. Сайхо прижала ладонь к боку, будто там была рана, но продолжала бежать. Надо было только вывести зверя к краю своей земли, а там на помощь придут предки… Только добежать до края… Зверь наступал на пятки, и в какой-то момент Сайхо поняла, что ему нужно ее тело. Новая порция страха придала ей сил, Сайхо рванула вперед со скоростью гепарда, и вскоре впереди показались залитые солнцем просветы и высокие сосны на крутом склоне. Сайхо перемахнула через сухие корни, резко свернула влево, перекатилась через плечо и съехала в обрыв.

Резкая боль почти лишила ее сознания, Сайхо закричала и схватилась руками за волосы: коса намертво застряла в переплетении корявых сосновых корней. Сайхо, ничего не видя от выступивших слез, перевернулась на живот, безуспешно подтягивая к животу колени, чтобы встать на четвереньки и выбраться наверх, но обрыв был слишком крут. Одной рукой Сайхо безуспешно царапала по песку, стараясь достать до корня и подтянуть свое тело, но мир вокруг был нечетким и размытым из-за слез и пыли, и раз за разом она промахивалась, попадая пальцами в пустоту. Взрытый песок и сосновые корни с каждым ударом сердца вспыхивали красным, Сайхо билась и кричала, удерживая свой вес, вцепившись руками в собственную косу, время утекало неумолимо быстро. Сайхо из последних сил потянулась рукой к корню, но прямо над ней, нависая лапой над кончиком ее косы, стоял зверь, и солнце терялось в его тьме. Сайхо перестала дышать и слышала только, как стучит в висках кровь, делая мир все более красным и темным. Зверь протянул лапу и вонзил когти в намотанные на корень волосы. Древнее корневище треснуло, переломившись почти у основания, и Сайхо с диким воплем покатилась вниз. Запутавшееся в волосах дерево било по бокам, но Сайхо не чувствовала боли, превратившись в пущенное с обрыва веретено.

Когда падение остановилось, все, чего хотелось Сайхо, – это закрыть глаза и умереть; но ворон каркал прямо над ее головой, немилосердно тыкал клювом в спину и бок. Сайхо, шатаясь от боли, заставила себя встать на колени и, опираясь на израненные руки, поползти вперед.

Зверь шел следом. Он не торопился, не загонял. Сайхо чувствовала исходящий от него холод, но ей больше не было страшно: она знала, кто он. Дважды она падала лицом в траву, но резкий запах полыни и шалфея не давал ей отключиться. Сайхо снова поднималась и ползла вперед, ведомая невесть откуда взявшимся упорством и вороньим карканьем. Когда до края владений ее предков осталось метров пятьдесят, зверь наступил на волочащуюся сбоку косу. Сайхо упала, не в силах больше продолжать движение; зверь обошел ее справа и замер прямо перед ней. Сайхо приподняла голову, стараясь не отводить взгляд от того места, где у него должны были находиться глаза. Зверь приблизил морду к ее лицу… И откуда-то сзади, из-за спины, Сайхо услышала глухой стук шаманского бубна.