– Когда вы последний раз нормально разговаривали?

– Недели две назад.

– Это нехорошо, но не критично. Ты уже взрослая, поживешь и без него. А ему нужно определиться, что делать дальше. Считай, что он переосмысливает учебный план с учетом ваших новых реалий.

Гиварш сделал пару глотков из своего бокала, показывая, что обсуждать Йена больше не будет.

– Как думаешь, Райкер догадается, что у него ко мне был не просто интерес? – Тайра вернулась к предыдущей теме.

– А что, тебе неловко?

– Да. Первый раз все же дисбалансом пользуюсь. Непривычно видеть такую реакцию. Мужчины меня сторонятся, а тут столько внимания, – Тайра покраснела.

– Не догадается, – с уверенностью сказал Гиварш. – У Райкера пунктик на сказочном Ишанкаре, непобедимом хет Хоофте и волшебной аль′Кхассе. Он не догадается. А вот Ангерштайн сразу поймет, откуда ноги растут, если Райкер ему расскажет.

– С чего бы он стал ему рассказывать?

– Ангерштайн все же его ректор, и за событиями он следит. Академия теперь открыта, надо быть в курсе происходящего, а сегодняшний вечер незамеченным точно не останется. Не Райкер, так Лига поделится информацией.

Тайра вздохнула.

– Ангерштайн мне, похоже, всегда все будет портить.

– Ангерштайн – сто́ящий ректор, сильный маг, толковый аналитик и хороший человек. Из вредности он никогда ничего не портит.

– Да ты, никак, бредишь, – Тайра почувствовала раздражение.

– У тебя есть основания злиться, согласен. Злись. Но думай при этом! – жестко сказал Морис. – Ты инициировала возвращение Дрездена в большую игру, ты станешь Некромантессой Ишанкара, и тебе придется считаться с Ангерштайном. Любить его от тебя не требуется, а уважать стоит. К тому же, – уже спокойно добавил Гиварш, – его есть за что уважать. Вот познакомитесь поближе – и сама убедишься.

Тайра отвернулась, чтобы не спорить. Вот придумал, надо же… Познакомитесь поближе… Сама убедишься… Ну-ну… Фантазер.

– Ну а Гуэрра? Ты ведь знал, что он не просто так будет на маскараде? Знал, что он готовит засаду для этих, с крестами?

– Конечно. Я слежу за ситуацией не только внутри Ишанкара.

– А с чего Гуэрра взял, что эти крестоносцы появятся именно сегодня?

– А вот этого не знаю, – честно сказал Морис. – У Гуэрры, похоже, твоих крестоносцев выследить – главная цель в жизни. Откуда он берет информацию – мне неведомо. Я не трейсер и не разведчик. Знаю только, что Гуэрра этих парней в тенях ни разу не победил и даже не выследил: они все время сбегали. Да, несли потери… Но сбегали. У Гуэрры всего шесть человек трейсеров, а сколько их у крестоносцев – неизвестно, но они опытные практики, раз могут водить по теням обычных боевых магов вроде лигийских. У твоего безрукого не было ни сопровождения, ни астролябии, но он добрался до сигнальной марки. Прошел он по трейсерским меркам немного, но шел-то в верном направлении… А по всем правилам должен был помереть почти сразу, как оказался в тенях: теневые твари очень хорошо чуют кровь – его бы разорвали рядом с нашим приближением, почти за порогом Брюгге. Ан нет.

– И почему же он не сбежал? Почему его трейсер его бросил?

– Гуэрру это тоже интересует. Это первый такой случай на его памяти.

– И как простой боевой маг может ориентироваться в межреальности? Он же в той кромешной тьме ничего не увидит. А трейсерская физика – наука и вовсе запредельная. Все эти репера, сигнальные марки, траверсы с кулуарами… Я карту первого приближения выучить не могу. Как он без карты и астролябии передвигался?

– Понятия не имею, как такое возможно. Лига над этой загадкой лет тридцать бьется. У лигийских трейсеров это идея-фикс.