– Зайти не хочу. Хочу в окошко заглянуть.

Я скептически осмотрела двор еще раз. Трава давно не кошена, садовые деревья старые. Подгнивший, покосившийся сарайчик. Несколько куч хлама по разным углам. Тут доски старые валяются, там подальше – еще какая-то ветошь. Пока еще совсем не рассвело, а в сумерках не разглядеть.

Пробираться в чужой двор очень не хотелось. Не то чтобы страшно, не то чтобы останавливали какие-то морально-этически принципы… Но вот просто не хотелось туда и всё. В мозг постоянно стучалась мысль: ничего примечательного здесь нет, идите мимо и лучше побыстрее. Но интуиция сопротивлялась. Да и Константин рядом выглядел собранно и решительно. Просто так уходить отсюда, не планировал.

– А если там собака? Крупная и не на цепи? – привела я последний и, как мне казалось, весомый аргумент.

– Здесь нет собаки ни в этом, дворе ни в соседском. Я знаю на сто процентов. – спокойно ответил Константин. Он сказал это так уверенно, что я сразу приняла его слова, как аксиому, без тени сомнения.

Он принял решение и больше не колебался. Легко спрыгнул вниз с забора и поднял глаза на меня.

– Идешь? Или боишься и подождешь меня здесь?

Вот еще. Ничего я не боюсь. Хоть и не правомерно, конечно, по чужим дворам ночами шариться. Но я же не просто так. У меня основания есть и вот.... патрульный рядом. Краем сознания понимала, что если придется объясняться в полиции, то это будет звучать как бред сумасшедшего, но чтобы успокоить собственную совесть, этих двух аргументов кое-как хватило.

Я спрыгнула в траву рядом с Константином, проигнорировав протянутые ко мне руки. Тот хмыкнул, но ничего не сказал.

2.

Мы осторожно пошли в сторону дома. Старого, деревянного, с узкими небольшими окнами. Краска на дощатых стенах от времени облупилась, а обновлять ее никто не спешил. Крыша серая, шиферная. Вокруг постройки кусты сирени и еще какие-то… смородина, что ли?

И дом и двор были старыми и неухоженными. Ветер едва шевелил листья на деревьях и чуть колыхал древние качели, подвешенные к толстой ветке, разросшейся груши. Было тихо-тихо, будто время остановилось.

Дом безусловно жилой, но похоже обитали в нем старики, к которым дети если и приезжали, то очень редко, а то и вовсе нет.

Константин шел первым, я за ним. Он остановился у единственного светящегося окна. Осторожно заглянул внутрь.

Сперва только бросил быстрый взгляд, стараясь не показываться самому, но постепенно осмелел и в итоге уже стал перед окном не таясь, рассматривая обстановку дома изнутри открыто.

– Ну что там?

Сама я как прилипла спиной к шершавой дощатой стене, так и не спешила проявлять излишнюю активность.

– В доме никого нет.

Константин обернулся ко мне и выглядел уже не так напряженно.

– Откуда ты знаешь? Это всего лишь одно окно. Может спят в других комнатах?

– Чую по запаху. Здесь живет одинокая старая карга, судя по всему, ведьма. И сейчас ее дома нет.

Я скептически поджала губы, не понимая, как можно в таких вещах полагаться исключительно на обоняние, и тоже заглянула внутрь.

Комната самая обычная. Под окном стол, на котором горит включенная электрическая лампа со старомодным абажуром с бахромой. Рядом стул, тумбочка с телевизором. Посередине комнаты плетеная кресло-качалка. Чуть дальше кровать. Не расправленная. С горой пухлых подушек, сверху прикрытыми тюлевыми накидками. С самого детства таких не видела. Неужели у кого-то сохранились?

В стене кирпичная кладка… что это? Печка, конечно, что же еще? На полу вытертый круглый коврик, на стенах обои в цветочек – в общем, ничего особенного.

Обернулась на Константина.